Мой сводный хулиган - Маша Малиновская (2022)

Ну и о Мышке, конечно, тоже. Оно само о ней думалось. Даже воду в душевой пришлось сделать прохладнее. Уж как-то стрёмно было войти в душ нормальным, а выйти со стоячим хером. Пацаны ржать ещё год будут.

А вообще мыслей было много. Как теперь всё будет дальше, придётся ведь скрываться. Вряд ли тренеру понравится, что я закадрил его дочь. Какое бы будущее он мне не пророчил, я для него просто оборванец из детдома. Он может в меня вложиться ради карьеры, но не ради дочери. Ей, уверен, подберёт мажора какого-нибудь, сынка одного из таких вот партнёров. Как тот придурок со вчерашней вечеринки. Или этот её слюнявый кореш.

При этих мыслях кровь внутри стала закипать. Стоило только представить, как чьи-нибудь холёные лапы прикасаются к моей Мышке, внутренности будто на сковороду раскалённую вывалили.

Нет уж. Моя теперь. Не отдам.

А значит, стараться придётся ещё сильнее, чтобы доказать, что я многого добиться могу и ничем не хуже всех этих рождённых с золотой ложкой во рту. Наизнанку вывернусь, а тренеру покажу, что я достоин.

Но сначала, пока я ещё никто и зовут меня никак по факту, придётся тихариться. Палево нам пока ни к чему. Притормозить надо, да и ей попривыкнуть ко мне, а то ночью, думаю, она шагнула слишком далеко. Много за раз. Первый тем более. Неудивительно, что потом утром будто примороженная была. Видимо, переварить ей надо. Ну пусть, мы никуда не спешим и не опаздываем.

Проспал я до вечера, а итоге чувствовал себя как убитый. Тренер с женой тоже только к ужину спустились, так что никто за пропущенные тренировки дневные мне ничего не сказал.

А вот Ника ужинать не пришла. Милана Авдеевна сказала, что ей нехорошо, и она решила остаться у себя.

Я надеялся, она просто переваривала случившееся, а не действительно заболела.

– Ты сегодня отлично себя показал, Артур, – заметил за ужином Максим Романович. – Алексей Варфоломеевич очень впечатлён и твоей игрой, и сплочённостью команды. Конечно, работы ещё много, но глаз на перспективы у него намётан. Сказал, что готов вложиться в нашу команду.

Слышать это было приятно, конечно, но я буквально ощущал, как груз ответственности становится ещё тяжелее. Сесть в лужу становилось всё страшнее и опаснее. Будущее, Пашка, а теперь ещё и отношения с Мышкой зависели от того, справлюсь ли и оправдаю ли надежды тренера.

После ужина я поднялся наверх и притормозил под дверью комнаты Ники, хотел постучать, но решил дать ей время. Ночью, естественно, после того как выдрыхся днём, не спалось. Мысль, что Мышка спит в своей кровати через стенку волновала и тревожила, воображение подбрасывало картины вчерашней ночи. Её губы, нежная молочная кожа, то как пыталась сдерживать стоны, как выгибалась в моих руках, теряясь в смущении неопытности. Её запах и вкус. Нерешительное ответное желание.

Хотелось её. Пипец как. Я уже был готов закрыться изнутри и выбросить ключ в унитаз, только бы перестать поглядывать на дверь в зудящем желании пойти к Николь.

Это не приведёт к хорошему. Только всё сломает. Нельзя. Не стерпел вовремя, теперь придётся терпеть сейчас с удвоенной силой, но как же сложно отказаться от десерта, когда уже попробовал его. Терпеть, когда кровь кипит, мучительно, но придётся.

Но что такое когда кипит кровь в жилах я понял утром. За завтраком за столом сидела совсем не моя Мышка, а совершенно другой человек. Красивая, ухоженная, с идеально прямой спиной, будто спицу ей туда вставили. Она сияюще улыбалась и звонко смеялась, но… не мне. Меня же окатила ледяным взглядом и расплылась в фальшивой улыбке.

– Доброе утро, Артур, – обратилась первее родителей, когда я вошёл в столовую. – Ты уже знаком с Эдиком. Он заглянул к нам на завтрак, а потом мы поедем кататься по набережной на его новой машине, что подарили родители к поступлению. Жаль, что у тебя тренировка, и ты не сможешь присоединиться.