Как бы там ни было, но в тот день вместе с партой школьник Максим Фомин выбросил из окна все то, что долго мешало ему нормально жить — страхи, неуверенность и ощущение собственной беспомощности и беззащитности, ставшие его неизменными спутниками. Именно они вынуждали Максима стоять на переменах в гордом одиночестве у окна, надежно защищая от появления настоящих друзей.

Так было до эпической аннигиляции школьной мебели.

Были тому виной начинавшие играть гормоны, или детское подсознание сказало «Хватит!», но тот год стал для Фомина решающим. И именно в тот момент одноклассники впервые посмотрели на него другими глазами. Максим сам сломал устоявшийся порядок вещей. И сделать это оказалось гораздо проще, чем представлялось, всего-то одна нелепая выходка.

Не сразу, но положение Макса в иерархии школьных отношений переместилось с самых нижних ступеней до парня, которого считают своим. Он больше не был изгоем. Он заявил о себе. И спустя всего три года, представляя Фомина в компании, одноклассник произнес слова, которые надолго запали тому в душу: «Этого человека надо просто уважать».

Парта определенно пострадала не напрасно. Стоило поломать один стол, чтобы избавиться от страхов, которые жили только в голове Фомина и с реальной жизнью никак не пересекались. Говорят, в практической психологии есть такая методика, когда пациент хоронит свои страхи и обиды.

Хоронит в буквальном смысле — на кладбище, укладывая в гроб вещи, которые ассоциируются с предметом страха или вызывают негативные эмоции. Упаковал, крышечку гвоздиками прихватил, землицы сырой сверху накидал, и готово — прощайте, страхи. А чем хуже метод со школьной партой? Суть та же самая, только возни меньше. Итальянцы вон давно эту тему просекли: выбросил с балкона старую мебель, и на душе как-то полегчало. И не надо годами ходить к психологу, изживая глубинные подсознательные травмы пополам с детскими комплексами и страхами. Правда, за порчу казенного имущества могут спросить. Но будем честны: школа десятилетиями собирает с каждого учащегося деньги на шторы, которых вот уже многим поколениям выпускников увидеть не суждено. Так что разломать в щепки один трухлявый стол в порыве праведного гнева каждый учащийся имеет полное моральное право. А если совсем по совести — на выпускном нужно раздавать не белые ленточки и дешевые значки с нарисованными на них колокольчиками, а те самые треклятые шторы. По десять погонных метров в руки.

Но тогда до ленточек и колокольчиков было еще далеко, а рваные занавески на облупившихся школьных окнах хоть и раздражали глаз, но представляли собой проблему далеко не первой важности. А в седьмом классе в школу Фомина перевелся Илюха. Будучи образцовым раздолбаем, он быстро сообразил, что к чему, и примкнул к «банде», словом и делом выражая полнейшее согласие с царившей в ней идеологией и готовность поддержать любые коммерческие начинания, в которых Макс тогда только еще пробовал свои силы.

Так, отправившись вместе с бабушкой в качестве помощника на колхозный рынок, Илюха заглянул в ларек для садоводов. Пока бабуля покупала для огорода семена и рассаду, внучок обнаружил в том же торговом павильоне витрину, на которой было щедро рассыпано любимое развлечение всех пацанов того времени — петарды. И заметьте: по очень привлекательным ценам, значительно ниже средних по рынку пиротехники.

Бизнес-схема созрела и оформилась мгновенно. Было решено на следующий день наведаться в ларек и приобрести первую партию. Ломать голову в поисках сбыта не пришлось — одноклассники раскупали петарды как горячие пирожки. Было поштучно распродано двенадцать или пятнадцать коробок, что позволило заработать примерно двести пятьдесят процентов прибыли. Математичка могла бы гордиться учениками, если бы не была такой злобной и ограниченной в своем совковом мировосприятии.