Гладиатор для неё - Алекс Разум

— Но, мой господин, как я могу обманывать. Лишнего аса из казны не возьму. Все во благо империи и процветания Рима.

Атилия невольно ухмыльнулась. Эта фраза могла означать что угодно. В том числе возведение дорогущего дворца — все ради «процветания». Наместник лгал, Адриан явно об этом догадывался. Но, видимо, не хотел идти на обострение без конкретных аргументов. Необходимо провести тщательную ревизию надежными людьми. Лишь после обвинять наместника, которого назначил сенат. Без этого никак.

— Так что там за боец у тебя? — император решил сменить тему.

Чуть не подпрыгнув от радости, местный правитель кинулся описывать своего гладиатора.

— Я знаю, как августейший любит крепких воинов из германских племен. Так вот, мне удалось выкупить одного такого. Этот наглец обесчестил дом уважаемой семьи и его должны были закопать живьем. Но кто-то убедил главу семейства продать в рабство этого преступника. Так как он оказался успешным римским гладиатором.

— Он выступал в Риме? — удивленно переспросил Адриан.

— Да, августейший. Даже возможно ты его видел ранее. Я устроил ему проверку, и представляешь — он убил лучшего бойца Сицилии! Он высокий, крепкий и светловолосый.

Атилия сжалась после этих слов. Интуиция подсказывала, о ком говорил наместник острова. Разум сопротивлялся ее догадкам.

«Ну, и как же такое возможно? Он же отбыл на родину». Мысленно спрашивала она у себя. И тут же сама отвечала: «Может он случайно сюда попал и здесь задержался».

Новое возражение не заставило себя ждать. «Но ведь он свободный римлянин, сам император подарил ему такое право. А этот сицилиец говорит о рабе».

И тут же в голове появился ответ: «Сицилия давно имеет очень сомнительную репутацию. Тут местные обычаи главенствуют над римскими законами».

Сердце стало колотиться и отдаваться в висках. Перед глазами появилась пелена. Ноги подкашивались, захотелось куда-нибудь присесть.

— Антиной, — тихонько сказала она, — прошу тебя, мне что-то плохо…

Император услышал и окинул ее взглядом.

— Снова морская болезнь вернулась? — поинтересовался он, перебив рассказ местного правителя.

— Простите меня, августейший, наверное, не знаю что…

Адриан повернулся и, найдя взглядом своего лекаря, поманил его пальцем. В два счета тот оказался рядом, и с ним помощник. Император кивком указал ему на нее, и снова развернулся к наместнику.

— Ну и как же так вышло, зачем ты против новичка выставил лучшего гладиатора?

Атилию отвели немного в сторону и усадили на раскладной стул. Лекарь помазал ей под носом уже знакомой настойкой.

— Жара нет? — спросил он, и приложил ладонь к ее голове.

Она помотала в ответ. Сама же старалась не пропустить не одного слова, сказанного про германского бойца. Надеялась услышать подтверждение своим догадкам.

— Мой Цезарь, он выглядит очень впечатляюще, по всему видно — много лет бился на арене. А этот остолоп, что был лучшим на всем острове, давно не получал ран. Видимо возомнил себя любимчиком богов. Ни и не смог увернуться от первого же удара.

— Даже так… — императора явно заинтриговал рассказ, — Ну тогда давай, покажи, на что он способен, этот твой германец.

— Августейший, я хотел завтра провести бои на нашей городской арене…

— Нет, мы отбываем завтра. У тебя такой огромный перистиль около дома — там можно все устроить.

Через время вся свита императора расположилась в тени колонн перистиля дома наместника Сицилии. Как и сам дворец, колонны и стена огороженного двора были собраны из белого мрамора.

Адриан восседал на высоком кресле восточного типа. По левую руку от него сидела августа Сабина, а с другой стороны Антиной. Атилия находилась со своим женихом. Она чувствовала себя немного лучше, но волнение полностью не оставило ее.