Гладиатор для неё - Алекс Разум

Посредине двора, огороженного стеной с колоннами, располагалась большая клумба. Хозяин дома распорядился вырубить на ней весь кустарник, так что там остались лишь невысокие цветы и мелкая галька.

Бойцы вышли с оружием, но без доспехов. Их оказалось двое. Первый огромный сицилиец с густой курчавой бородой и такой же шевелюрой. При виде второго сердце Атилии забилось, будто птица, пойманная в сеть. Хоть он был без бороды и коротко подстрижен — она сразу узнала своего Германуса.

Намечался смертельный бой — об этом говорило вооружение гладиаторов. Они держали в руках лишь широкие короткие мечи, щитов не было.

Ни Адриан, ни кто другой из всей свиты, видимо, не признали любимца римской публики. Так как никаких возгласов с его появлением не последовало. В настроении собравшихся улавливалась скука. Наверное, жаркое солнце Сицилии утомило их. Они мечтали, чтобы представление поскорее закончилось, и можно было зайти в прохладные комнаты дворца.

Хозяин распорядился, и всем гостям принесли охлажденное янтарное вино. Атилия сделала большой глоток — это помогло смочить пересохшее горло.

Став рядом друг с другом, гладиаторы приветствовали императора. Подняв вверх мечи, трижды выкрикнули: «Аве, Цезарь!». Адриан махнул рукой, дав разрешение начинать.

Бой начался с атаки сицилийского гладиатора. Он быстрыми шагами приблизился и, широко замахнувшись, ударил сверху. Атилия на мгновение закрыла глаза. Все повторялось. Вот только теперь у Германуса не было на голове шлема, который мог бы его защитить. Впрочем, у противника такового тоже не оказалось, но за него она и не переживала.

Германус сумел отпрыгнуть от удара заранее. Он двигался по кругу в сторону от сицилийца. Тот, разогнавшись, вновь повторил свой сильный удар сверху. На этот раз Германус увернулся в последний момент, и оружие, издав свист, прошло мимо него совсем рядом. Гул одобрения пробежался по толпе зрителей.

Кудрявый здоровяк злился. Он стал гоняться и пытаться как можно чаще наносить удары. Уже не следил за точностью и силой таковых. В один из моментов Германус нагнулся и полоснул мечом его живот. Красная полоска крови сразу появилась на теле здоровяка. Он скорчил рожу от боли. Зрители стали хлопать, подбадривая дерущихся.

Разъяренный сицилийский боец с рычанием кинулся на Германуса, но тот снова смог увернуться. В это же время, зайдя влево от противника, он ударил его по руке. Рана оказалась глубокой, меч сицилийца упал на землю. Сам он схватился ладонью другой руки и зажал рану. Между пальцами текла кровь.

Германус зашел к нему за спину и, обхватив руками в зажим, стал душить противника. Сицилийский гладиатор пытался сопротивляться, но тщетно.

Вскоре его лицо посинело, и он упал на колени. Германус разжал хватку и отступил от него. Сильный кашель с хрипом дал понять — этот гладиатор только что находился в шаге от смерти.

Германус повернулся к императору.

— Августейший Адриан, прошу тебя, не требуй от меня добивать этого бойца. Я поклялся богам, что больше не стану отнимать жизни на арене. И уже единожды нарушил свою клятву. Это вышло случайно. Но теперь мне долго придется возносить раскаяния и жертвы за это.

Император поднялся и подошел к нему.

— Да, ведь я тебя знаю! Ты же Германус — лучший из бойцов на арене Флавиев. Я даровал тебе свободу и статус гражданина. Как ты снова стал рабом?

— Обманом, мой господин. Очень многие оказываются на Сицилии в рабстве обманом и не соблюдением закона. Других просто захватывают силой и привозят сюда.

— Он лжет, мой Цезарь, — наместник уже оказался рядом с ними, — Разве можно верить грязному рабу?

— Этот человек свободный! — Адриан повернулся к сицилийскому правителю и нахмурил брови, его глаза блеснули гневом.

— Но, августейший, обычаи острова говорят другое…