Любовь на сладкое - Алина Ланская (2020)

Она идет как «Аврора», не как богиня утренней зори, а как крейсер, который вот-вот пальнет по Зимнему. Высокая, ростом с Марата, да еще и на огромных каблучищах. Жгучая брюнетка с ярко-алыми губами на пол-лица. Я давно не видела такой кричащей внешности. Затянутая в красный кожаный корсет, она шла прямо на Дудкина. Рядом с ней изящная и эффектная Инка просто сливалась с пространством.

— Марианна, детка. — Дудкин распахивает объятия и расплывается в улыбке. Она на полголовы его выше, поэтому ей приходится наклониться, чтобы… впиться губами в Альберта.

Мне кажется, в этот момент даже молекулы воздуха застыли в оцепенении. Я не знаю, сколько она его так держала прижатым к себе, но Дудкин не сопротивлялся, не отталкивал эту огромную красную пиявку.

На Инку было обидно смотреть — стоит ошарашенная, бледная, ничего не понимает.

Да никто не понимает.

— Просто ящик Пандоры какой-то.

— Она ему в матери годится! — отвечаю Марату, а сама с облегчением вижу, что «пиявка» наконец отлепилась от Дудкина. Тот вроде жив, улыбается, а потом бледнеет, поймав взгляд Журавлевой. Но ненадолго.

— Ребята! — Широко улыбается, смотрит на нас, потом на Инку. — Знакомьтесь. Это Марианна. Моя первая…

— Просто первая, — обрывает Дудкина, по-хозяйски похлопывая его по заднице. Тот даже не вздрогнул. — Приветствую вас на моей выставке. Ну как? Нравится?

Она улыбается нам, а я вынуждена признать, что она красивая. Красива такой вульгарной животной красотой, от которой захватывает дух даже у самых стойких мужчин. Дудкин к ним точно не относится. Кошусь на Марата — вроде пронесло.

— На вашей? — вежливо переспрашиваю, а сама признаюсь себе, что переборщила. Конечно, в матери она ему не годится, но тридцатник ей точно есть.

— Ну конечно! Алик, хороший мальчик, позвонил и попросил лучшие билеты. Еще ничего не разрушил, негодник? — Она разве что по щеке его не похлопала. — Дима?

Дима, он же «Стейтем», молча покачал головой.

— Ну что ж, отдыхайте. — Марианна царственно кивнула нам с Маратом. На стоящую рядом Инну она ни разу не посмотрела. — Вечером позвони!

Еще раз окинув взглядом свои владения, «пиявка» удалилась.

— Альберт… — протянул Марат. — Ты не перестаешь удивлять.

Дудкин не реагирует, он беспокойно озирается по сторонам. И я его понимаю. Инна исчезла.

Где можно найти девушку, которая не отвечает на твои звонки? Конечно же, в женском туалете. Иду туда и вижу Журавлеву, сидящую на пуфе рядом с раковинами. Вокруг никого, но Инка не спешит что-то говорить. Смотрит куда-то в пол, а слезы текут по ее идеально накрашенному лицу.

— Инн?

Молчание.

— Можно я рядом посижу?

Едва заметный кивок, и я сажусь на соседний пуф.

— Не знаю, что это за пиявка, но…

— Это не пиявка, — глухо произносит Журавлева. — Это его любимая.

— Дудкина? Слушай, он…

— Да при чем тут Дудкин?! — Она досадливо морщится. — Его.

— Кого его? Инн, что вообще происходит?!

Непривычно нарядная Инка, которая вдруг воспылала любовью к искусству нетрадиционной ориентации, непривычно нервная и какая-то ненатуральная, — теперь мне кажется, что мы не просто так пришли на эту выставку.

— Я не думала, что он вас позовет. Да еще и с этой знаком…

Ничего не понимаю.

— Журавлева. С самого начала. И тебе станет легче. Ты же не ты, когда что-то скрываешь. Всегда такая открытая.

Она молчит, я думала, ничего не скажет, но через пару минут начинает говорить.