Счет - Эль Кеннеди (2018)

Черт, как она сюда попала? Ледовая арена строго охраняется во время домашних матчей, чтобы избежать проникновения посторонних в раздевалки и порчи спортивного инвентаря. Просто такое случалось пару лет назад: какой-то безумный фанат команды, с которой мы играли, проскочил в раздевалку и краской написал на наших шкафчиках «ЛУЗЕРЫ». Оказывается, некоторые колледжи принимают к себе пятилеток.

Раздается тихий стук.

– Дин, ты здесь?

– Да, – сипло отвечаю я.

Светловолосая голова Элли заглядывает в помещение. Заметив меня, она идет ко мне. На ней джинсы и красный свитер, волосы небрежно собраны в пучок, и то ли мне кажется, то ли глаза у нее на самом деле красные. Она плакала?

– Как тебе удалось пройти через охрану? – угрюмо спрашиваю я.

– Сказала охраннику, что я твоя девушка и что мне срочно нужно проверить, как там мой парень. Без крокодиловых слез не обошлось. – Она криво ухмыляется. – Умение плакать по команде порой может пригодиться не только на сцене.

– И он купился на это?

– Да. Я была очень убедительной. Но мне пришлось показать ему свое удостоверение студентки Брайара, чтобы доказать, что я не какая-нибудь там диверсантка. – Элли садится рядом со мной. – Почему тебя вышвырнули из игры?

Я смотрю в точку прямо перед собой.

– Я повел себя как кретин и ударил другого игрока. Очень глупо с моей стороны. Так что я заслуженно сижу здесь.

– Наверное. Но все равно это отстой. – Она умолкает. Я ощущаю на своем лице пристальный взгляд ее голубых глаз. – Ты избегаешь меня.

Бегло глянув на нее, я отворачиваюсь.

– Есть немного.

– Немного? Это не измеряется, Дин. Ты либо избегаешь общения с кем-то, либо нет.

– Неправда. Иногда для этого есть уважительные причины. Или происходят неожиданные перемены.

– Например?

Я пожимаю плечами.

– Неважно.

– Еще как важно, – возражает Элли, – но мы можем вернуться к этому позже.

Она кладет ладонь на мою щеку, опускает ее к подбородку и поворачивает мою голову к себе, заставляя смотреть ей в глаза.

– Я знаю, ты сердишься на меня за то, что я встречалась с Шоном.

– Я не сержусь. Ты можешь встречаться с кем хочешь. – Мой голос звучит безразлично, но внутри меня бушует гнев. – Но только давай обойдемся без этого лицемерия. Разве мы не должны предупреждать друг друга, если хотим переспать с кем-то другим?

– Я не спала с ним.

– Нет?

– Нет, – твердо отвечает Элли. – А если ты игнорировал меня только потому, что думал, будто мы с Шоном снова сошлись, то могу уверить тебя: это не так. Он хотел, но я сказала «нет».

Я не могу объяснить, откуда взялась нахлынувшая на меня волна облегчения.

– Хорошо, – беззаботно отвечаю я, но, судя по ее взгляду, Элли понимает, как приятно мне было узнать об этом.

Она берет мою руку и переплетает наши пальцы.

– Между мной и Шоном все кончено. Я не хочу снова быть с ним, и именно это я и сказала ему вчера вечером.

– Готов поспорить, твой ответ ему совсем не понравился.

– Нет, конечно, но ему придется с этим смириться. – Она проводит большим пальцем по моим чувствительным костяшкам. Они больше не кровоточат, но Элли ахает так, словно мне ампутировали кисть, а потом строго говорит: – Не нужно было тебе драться.

– Хоккеисты – народ импульсивный. Бывает, мы деремся, но это же не конец света.

– За что ты ударил того придурка? Что он сказал тебе?

– Я даже уже не помню, – признаюсь я. – Все было как в тумане, к тому же у меня с самого начала матча было жуткое настроение.

На лице Элли появляется виноватое выражение.

– Из-за меня?

– Нет. – Я сжимаю ее пальцы. – О’Ши снова докопался до меня из-за очередной долбаной фотки в Instagram.

Я хрипло усмехаюсь.

– Похоже, теперь мне стоит быть поосторожнее в «Малоун».

– О’Ши – это помощник вашего тренера? Тот самый, который заставил тебя работать со школьной командой?