Счет - Эль Кеннеди (2018)

– Тренер по работе с защитниками, если совсем точно, и да, это был он.

– Понятно, а о какой фотографии идет речь? Погоди, фотография из «Малоун»? Фотография нас? – Ее лицо становится мертвенно-бледным.

– Нет, – успокаиваю я ее. – Меня и Пенелопы, той фанатки, которая присосалась к моей шее. О’Ши был в ярости.

– Почему? Публичное выражение чувств запрещено? – и Элли тут же быстро добавляет: – Я знаю, что ты не проявлял к ней никаких чувств – она сама набросилась на тебя. Но чисто гипотетически, даже если бы ты ответил ей, это что, уголовно наказуемо?

– Он взбесился не поэтому. На фотографии у меня в руке бутылка пива, а у О’Ши есть пунктик по поводу распивания спиртного.

– Э-э-э, он же понимает, что тренирует студентов? Невозможно заставить вас не пить.

– Я знаю.

– И на этой фотографии ты просто держишь бутылку пива? Какого рожна? Ты же не нюхаешь кокаин с ее сисек!

На моих губах появляется легкая улыбка.

– Конечно, нет. А если бы я нюхал кокаин с чьих-то сисек, то это были бы твои.

– О, спасибо. Это так романтично. – Поглаживая мою ладонь своими пальцами, Элли наклоняется и целует меня в щеку. – О’Ши просто идиот, милый. Не позволяй ему трепать тебе нервы, ладно? Особенно когда ты зол настолько, что бьешь людей и тебя удаляют с матча.

Она права, мне нужно получше справляться со своим темпераментом. Но Фрэнк О’Ши… блин. Я начинаю распаляться уже только от звука его резкого, высокомерного голоса.

Губы Элли быстрыми поцелуями касаются моей челюсти. Потом она с явной неохотой отпускает мою руку.

– Наверное, мне лучше уйти, пока никто меня не увидел. Третий период вот-вот закончится.

– Ты успела увидеть счет до того, как пришла сюда?

– По-моему, он был равный.

Вот елки-палки. Но надеюсь, мои мальчики смогут перевести ничью в нашу победу, потому что мне уже до смерти надоело, что мы почти все время проигрываем.

И если честно, мне уже до смерти надоело от всех прятаться.

Сначала это даже немного щекотало нервы – спать с Элли втайне от наших друзей. Но эти ощущения уже прошли. Когда она появилась тогда в «Малоун», вся такая разодетая, мне хотелось поцеловать ее прямо у всех на глазах. Было неимоверно сложно притворяться равнодушным. Я устал украдкой писать ей сообщения, чтобы заняться сексом по-быстрому, и врать друзьям о том, куда ухожу.

Друзьям, которые, кстати, теперь думают, что мне нравится забавляться в одиночку с резиновыми членами. Сегодня утром Такер протянул мне тарелку яичницы с беконом и невинным голосом поинтересовался, будет ли с нами завтракать и мой «маленький розовый друг». Гаррет чуть ребра не сломал, так ржал. А бедняжка Грейс теперь не может смотреть на меня и не краснеть.

Я знаю, Элли не хочет, чтобы наши друзья узнали о том, что мы спим, но мне так хочется, чтобы в наших отношениях было больше свободы. Может, нам снять номер в гостинице на все выходные и два дня провести в постели, не беспокоясь о…

Тут меня осеняет.

– Погоди. – Я беру ее за руку, пока она не встала со скамейки. – Ты уже купила билет на День благодарения?

Элли ругается.

– Нет, конечно. Р-р-р! И почему я все время обо всем забываю? Я же поставила себе напоминание!

– Не покупай.

– Почему?

– Потому что мне в голову пришла отличная идея. – Я в нерешительности медлю. – Почему бы тебе не поехать в Нью-Йорк вместе со мной? Возьмем мою машину.

Мое предложение, похоже, ошарашило Элли.

– О, ты… э-э-э… хочешь, чтобы мы провели День благодарения вместе? Хм. Даже не знаю. Я навещаю папу…

– Я не напрашиваюсь на ужин, ничего такого, – перебиваю я ее. – Я решил, что буду жить у себя на Манхэттене, и если ты будешь свободна в четверг или в пятницу, то можешь приехать вечером ко мне. – Я играю бровями. – Весь дом будет в нашем распоряжении.

– Что ж, звучит заманчиво, – медленно произносит Элли. – Когда тебе нужно вернуться в Брайар?