Счет - Эль Кеннеди (2018)

– А где спальни? – Элли выглядит растерянной, когда мы возвращаемся обратно в гостиную и останавливаемся у сделанной вручную полки огромного камина.

– О, это был только первый этаж, – робко отвечаю я.

– Здесь два этажа?

– Три, – бормочу я.

– Три этажа? – Элли смотрит на меня так, словно я только что спустился с инопланетного корабля. – Мне кажется, я хочу тебя побить.

– Я бы и сам себя побил.

Мне совсем не нравится это неожиданно охватившее меня ощущение неловкости. Вернее, мне не нравится чувствовать себя самым избалованным придурком в мире.

В голове вдруг начинает звенеть голос отца Элли. Пренебрежительный и холодный, он язвительно произносит вчерашние слова о том, что я ничего не знаю «о реальном мире».

Проклятье. Почему я позволяю этому человеку залезать мне в душу? Ну и что, что я родился в богатой семье? Я все равно знаю, что такое борьба и жизненные невзгоды… Блин, да кого я обманываю? Жизнь Дина – это легкая, беззаботная жизнь. Так было всегда. Но я все равно в состоянии сопереживать тем, кому в жизни повезло меньше, чем мне. И я могу «быть опорой» тем, кто, черт подери, нуждается во мне.

Мы с Элли поднимаемся по широкой мраморной лестнице на второй этаж, и по дороге она останавливается полюбоваться одной из маминых любимых абстрактных картин. Несмотря на роскошную обстановку, мои родители не переборщили с декором. Дизайн пентхауса современный, сдержанный, а большинство картин, висящих на стене, почти ничего не стоят. Маме нравится поддерживать местные таланты.

– А где твоя комната? На втором этаже? – спрашивает Элли.

Я качаю головой.

– Вот здесь главная спальня. – Я показываю налево. – Там гостевые комнаты. – Я показываю направо. – Хочешь посмотреть или мы можем пропустить этот этаж?

– Давай пропустим. – Элли снова устремляется вверх по лестнице.

Я веду ее в свою спальню. Она приходит в восторг от каждой детали этой огромной комнаты, от сделанной на заказ дубовой кровати до встроенных книжных полок и стены из блестящих окон.

– У тебя нет штор? – Элли, похоже, озадачена.

– Они автоматические. Управляются при помощи пульта.

– Ух ты.

Она ходит по комнате, исследуя разные мелочи, и солнечный свет, заполнивший комнату, играет в ее светлых волосах, распущенных по плечам. Элли читает названия на корешках книг, а потом разворачивается ко мне.

– Давай признавайся.

– В чем?

Она с упреком тычет в меня пальцем.

– В том, что ты умный.

Я громко фыркаю.

– Конечно, я умный.

– Но ты ведешь себя совершенно иначе. – Элли скрещивает руки поверх свободного полосатого свитера. – А если честно, у меня такое ощущение, что ты специально заставляешь всех думать, что глупый: все эти твои «куколки», ругательства, то, как ты иногда проглатываешь звуки.

Я широко улыбаюсь ей.

– Не, просто я, блин, так говорю, куколка. Не вижу в этом ничего плохого.

Глаза Элли весело поблескивают.

– Ясно. А почему никогда не говоришь про юридическую школу?

– Какой смысл? Я же еще не учусь там.

Я сажусь на край кровати, которую успел заправить как раз перед ее приходом.

– Но разве ты не рад, что будешь там учиться? – продолжает допытываться Элли.

– Эх, если честно, не особо. – Она хмурится, и я тихо усмехаюсь. – Но уверен, что буду очень рад, когда окажусь там. Я живу настоящим, не забыла?

Я хлопаю по покрывалу, а потом маню Элли пальцем.

– Давай иди уже скорее сюда.

– Назови мне хотя бы одну стоящую причину, зачем.

Я обхватываю рукой свою промежность.

– Дин-младший страдает, оттого что на него не обращают внимания.

Рассмеявшись, Элли садится верхом мне на колени и обхватывает меня за шею. Ее рот почти рядом с моим.

– Бедняжка. Он хочет, чтобы его порадовали?

– Очень-очень хочет, – шепчу я.