Еще одна станция - Кейси Маккуистон (2021)

– Может быть, – говорит он. – А может, и нет.

– Почему у тебя такое лицо? – кричит Майла через стол.

– Уэс думает, что мы поженимся и съедем и он больше никогда нас не увидит, – говорит Нико. Уэс хмурится. Огаст не может сдержать смех.

– Уэс. Уэс, боже мой, – говорит Майла, тоже смеясь. – Ну да, мы наверняка однажды поженимся. Но мы никогда тебя не бросим. Как будто мы сможем себе это позволить. Как будто мы захотим. Возможно, однажды мы все разъедемся и поселимся в своем жилье с другими людьми, но все равно. Мы будем по-странному созависимыми соседями. Мы создадим поселение. Нико рожден быть лидером культа.

– Ты сейчас так говоришь, – отвечает Уэс.

– Да, и я буду говорить так потом, панковская ты сволочь, – говорит Майла.

– Я просто хочу сказать, – говорит Уэс. – Я видел штук десять объявлений о помолвке в «Инстаграме» за этот месяц, ясно? Я знаю, как это происходит! Мы все вырастаем из страховки родителей, и внезапно твоим друзьям перестает хватать времени на встречи, потому что у них есть человек, и теперь он их лучший друг, и у них есть ребенок, и они переезжают на окраину, и ты больше никогда их не увидишь, потому что ты одинокая старая дева…

– Уэс! Во-первых, у нас уже есть двое детей. – Она выразительно показывает на него и Огаст.

– Грубо, но справедливо, – говорит Огаст.

– Во-вторых, мы никогда не переедем на окраину. Ну, может… в Квинс. Но никогда на окраину.

– Я сомневаюсь, что меня пустят обратно в Лонг-Айлэнд после того, как я уронил банку с пауками на железную дорогу, – говорит Нико.

– Зачем ты… – начинает Огаст.

– В-третьих, – продолжает Майла, – нет ничего плохого в том, чтобы быть одному. Множество людей счастливы в одиночестве. Множество людей должны быть одни. Но я не думаю, что ты будешь один.

– Ты не можешь этого знать.

– Вообще-то, вопреки всем твоим усилиям по одиночной постановке «Бочонка амонтильядо»[35], в которой ты и Монтрезор, и Фортунато, я уверена, что ты найдешь любовь. Очень хорошую любовь.

– Что делает тебя в этом уверенной?

– Две главные причины. Первая – потому что ты гребаный подарок.

Он закатывает глаза.

– А вторая?

– Он идет за твоей спиной.

Уэс поворачивается и видит Исайю в макияже и с ярким шарфом цвета фуксии, обмотанным вокруг головы, смеющегося вместе с парой в одинаковых пуританских костюмах. Он оглядывается, и Огаст знает, что в ту же секунду он встречается взглядом с Уэсом, потому что в эту секунду Уэс начинает пытаться заползти под стол.

– Ну уж нет, бро, – говорит Майла, пиная ногой. – Встань и встреться со своей любовью.

– Я не понимаю, почему ты так себя ведешь, если он буквально живет через коридор от нас, – говорит Огаст. – Ты все время его видишь.

– Говорит Огаст, находящаяся в шестимесячной лесбийской панике.

– В какой момент это превратилось в нападку на меня? Это Уэс под столом!

– Ой, – беззаботно говорит Нико, – он паникует, потому что они переспали после пасхальной вечеринки.

Из-под стола высовывается макушка Уэса вместе с обвиняюще поднятым пальцем.

– Никто не спрашивал гребаного медиума с Лонг-Айленда.

Нико улыбается.

– Удачная догадка. Мой третий глаз сегодня закрыт, детка. Но спасибо за подтверждение.

Уэс глазеет на него.

– Я тебя ненавижу.

– Квартира 6F! – говорит шелковый голос, и появляется Исайя, который на треть метра уже Энни, созданный для богов, со сногсшибательными скулами и темными сверкающими глазами. – Че ты делаешь. Уэс?

Уэс моргает целых три секунды, прежде чем громко заявить:

– А, вот он! – Он машет телефоном перед своим лицом. – Телефон уронил.

Майла фыркает, пока Уэс вылезает из-под стола, но Исайя улыбается. Огаст не знает, как он это делает.

– Что ж, рад, что вы пришли. Будет круто! – говорит Исайя и зловеще добавляет: – Надеюсь, вы принесли пончо.