Чебурашка - Олли Ро (2022)

— Ага, как же! Эта парочка заявила, что в ближайшие семь лет не собираются становиться родителями. У Моники карьера модели. У Стефана контракт с каким-то шейхом. Зачем вообще женятся — не понятно.

— Разве люди женятся, чтобы детей рожать?

— А что нет?

— Нет. Люди женятся, потому что любят друг друга и хотят быть вместе. А еще чтобы заявить права на свою половинку.

— А вы с папой почему не женитесь? Он же зовет. Ты что же — не хочешь наконец заявить права на свою половинку?

— Не умничай.

— Ладно. Тебя когда выписывают?

— Через два дня снимут швы, но еще около трех — четырех недель нужно будет носить повязку.

— Ясно. Ладно, мам. Мне пора.

— Пока, родной. Звони!

Степа буркнул что-то и спешно отключился. Я же не могла не улыбнуться. Ему там правда нелегко. Временно Степа переехал к деду и Тамаре, сбежал от Катери, которая оккупировала нашу квартиру. Она, как оказалось, всю жизнь мечтала жить в городе, а у нас там и поликлиника под боком, и драматический театр (кто бы мог распознать в сварливой старухе любительницу культурного досуга), а еще в районном ДК организовали клуб пенсионеров, которые каждый понедельник по льготной программе посещают бассейн и сауну, а по выходным смотрят советские фильмы и танцуют под хиты семидесятых. Про рассаду, огород, кур и брошенную на соседку хату, она не вспоминала. А пару пенсий (и наверняка часть сбережений потратила на обновление гардероба).

Степа вообще-то просился пожить на квартиру к Матвею, но материнское сердце не позволило допустить едва вышедшего из пубертата сына до подобных свобод. Я ему, конечно, доверяю, но считаю, что всего должно быть в меру. Впрочем, Степа не расстроился. Кажется, главной целью было сбежать от Катери.

Ашкетов с Моникой пробыли в городе около месяца. Они навещали меня и в больнице, и позже приезжали на выходные в Лесные зори. Глядя на них теперь мне даже было как-то стыдно перед самой собой за истерику. И сама Моника уже не казалась мне верхом совершенства, как и грудь ее, в частности. И Стефан не волновал своим присутствием, хотя время от времени и ловила на себе его задумчивые взгляды.

Лето, наполненное событиями, стремительно завершалось. Но уже к середине августа я воистину чувствовала себя новым человеком. Не могла не улыбаться собственному отражению — настолько оно мне нравилось. Я полюбила свои аккуратные маленькие ушки, полюбила высокие прически, выяснила, что оказывается у меня изящная длинная шея и красивые скулы. Стала больше уделять внимания уходу за собой. Я набрала вес и красиво округлилась в бедрах. Исчезли синяки под глазами. И вообще, чисто психологически, ощущения были такими, словно за спиной выросли крылья.

Я замечала повышенное внимание со стороны окружающих мужчин, видела зависть в глазах красивых женщин, ощущала триумф, впитывая восхищение Матвея. А еще испытывала некоторое наслаждение от вспышек ревности у Соколовского. Никто и никогда раньше меня не ревновал. Я истинно верила, что никогда и не будет. Это заставляло чувствовать себя второсортной что ли, или как скажут экономисты — неликвидной.

Но теперь все закостенелые комплексы рассыпались в труху. Я даже не стала избавляться от старых послеоперационных шрамов, хотя мне предлагали. Просто видела, что у Матвея отвращения они не вызывают. Соколовский даже обмолвился, что я должна носить их гордо, словно боевые награды.

Теплым сентябрьским днем мы собрались, чтобы отпраздновать бракосочетание Игоря Михайловича и Тамары Яковлевны. В узком кругу во дворе их приветливого уютного дома, под великолепной цветочной аркой прошла красивая церемония, наполненная искренностью, теплом и любовью.

Близкие друзья и родные без лишнего пафоса и манерности неустанно поздравляли пару, изысканные закуски, шампанское, живая музыка — все вокруг создавало атмосферу полной идиллии и счастья.