Снова почувствуй - Мона Кастен (2022)

– Перестань, – серьезно ответила я и пересекла комнату. Лишь присев перед ним на корточки, я увидела, что он держал в руке фотографию. Распечатанный кадр, который я сделала на камеру Ариэль, когда Исаак и его мама вместе сидели за пианино и играли. Я бережно провела пальцами по снимку. Он получился чудесным, как и сам тот момент.

Исаак качнул головой.

– Я так и не смог нормально помириться с ней после той ссоры. Мы много месяцев по-настоящему друг с другом не разговаривали. И что мне делать, если она умрет?

– Прекрати. Немедленно, – настойчиво повторила я и обхватила его лицо ладонями. Пусть изначально я не собиралась к нему прикасаться… он обязательно должен смотреть мне в глаза, когда я буду произносить следующие слова. – Твоя мама не умрет, Исаак.

У него был точно такой же взгляд, как в тот первый вечер в «Хиллхаусе», когда меня возмутило, как с ним обращались те девушки. Как будто слышал и видел лишь меня, а все остальное в мире в тот миг ему стало совершенно безразлично.

Мне пришлось прочистить горло, чтобы продолжить.

– Кроме того, ты не узнаешь, как себя чувствует твоя мама, пока будешь прятаться тут. – Я поднялась и взяла у него из рук фотографию. Аккуратно положила ее на тумбочку возле кровати. Потом взяла его за руку. – А теперь пошли.

Он встал и пошел за мной безо всякого сопротивления. Ладонь оказалась теплой и живой, когда он переплел наши пальцы.

В течение следующего часа я занялась телефонными звонками, пока Исаак с бабушкой и дедушкой доедал остатки супа. Я поговорила с Алом и кратко обрисовала ему, что произошло и почему Исаак в ближайшие дни не сможет работать. Ал поворчал, но я заметила, что он сочувствовал случившемуся. Затем я поговорила с Робин, которая заверила меня, что не будет ничего страшного, если я верну ей машину только завтра вечером. И потом я поговорила с Доун, которая готова была в ту же секунду запрыгнуть в машину Спенсера и приехать, но мне все-таки удалось ее остановить. Исаак и так находился на грани нервного срыва, и я сомневалась, что присутствие в доме еще большего количества людей пойдет ему на пользу.

Почти в двенадцать часов позвонил отец Исаака. За то время, пока мы вчетвером сидели на диване и не сводили глаз с мобильника Исаака, который лежал в центре стола с включенной громкой связью, нам стало известно, что Дебби хорошо перенесла операцию и сейчас спала. На переломанную ногу наложили шину, а нестабильный перелом таза исправляли хирургическим путем. Селезенку пришлось удалить, поскольку она лопнула в результате аварии, а потеря крови угрожала жизни, но врачи сумели вовремя ее остановить.

– Она справится, – сказал папа Исаака. – Дебби справится.

– Я знала, – сдавленно выговорила Мэри.

– Дебби ведь борец, – добавил Теодор.

Я посмотрела на Исаака. В первый момент он как будто не осознавал, что только что говорил его отец. Его взгляд метался от телефона к бабушке с дедушкой, затем обратно к телефону и наконец ко мне.

А потом из его глаз ушел страх, а на лице появилась прекрасная улыбка.

После этого с наших плеч словно кто-то снял огромный груз. Исаак позвонил Элизе и повторил все, что сказал папа, пока Теодор и Мэри готовили комнату для гостей, искали мне полотенца и туалетные принадлежности и помогали перестелить постель. Я много раз пробовала убедить их, что могу все это сделать самостоятельно, но, кажется, это не вписывалось в их представление о гостеприимстве. При этом я отчетливо видела, как ударил по ним этот день. Теперь по ним стал заметен возраст, а по вялым движениям – что им срочно необходим сон.