Ребенок от мажора - Мария Манич

Борис Ильич, университетский физрук и тренер нашей команды, смотрит на нас как на блох из-под своих чёрных, нависших на глаза бровей. В его взгляде я читаю неодобрение. Он поджимает губы и отворачивается, удаляясь шаркающим шагом с крытого стадиона. Его давно перестали слушать и считаться с его мнением. Это тренера, конечно, не устраивает. Кого устроило бы?

Ильич довольно посредственный наставник. Старой закалки и с такими же старыми взглядами на жизнь. До моего появления в команде тренировались они исключительно в подвальном зале университета, напротив его кабинета, из которого он редко выходил посмотреть, чем занимаются будущие звёзды города и области. На большие достижения, конечно, сборная не тянет. Но при должных упорных тренировках и правильном настрое парни, которые раньше просто любили пинать мяч или занимались этим довольно неохотно, начали выдавать неплохие результаты.

В этом есть моя заслуга, да. Не подкинь мне жизнь дерьма, я бы сейчас тренировался в Штатах и играл за сборную университета совсем другого уровня.

Футбол – это не то, с чем я планирую связать свою жизнь, но я занимаюсь им с детства и в ближайшем будущем бросать не намерен. Чтобы ни случилось, выведу эту команду лентяев к призовым местам чемпионата.

Ноги после длительной нагрузки еле идут. Я мечтаю о холодном душе и удобном матрасе, на котором планирую провести всю ночь, не шевелясь.

Олег Ерёмин хлопает меня по плечу и, прихрамывая, тащится в раздевалку. Это нехорошо. Хмуро провожаю его спину, пока он не скрывается за дверью. Олег отличный нападающий, а в паре с Черновым они творят чудеса на поле. Лишь по этой причине я всё ещё спускаю Чёрному разговоры о моей Кнопке. Он мне ещё нужен в игре.

– Нужно не сдавать заданный темп, а поддержать его на завтрашней игре. Сегодня отдыхаем. У себя в номере. Никакого алкоголя, никаких девушек. Завтра вырываем зубами эту победу. И тоже отдохнем, если заслужим, – произношу громко, подбадривая парней, замечаю, как некоторые невесело усмехаются.

Если хотят стать победителями чемпионата, потерпят несколько дней неудобства.

– И что, в клуб разрешите завалиться, мамочка? – ухмыляется Чёрный, останавливаясь рядом и вытирая краем футболки лоб. – И потрахаться?

Он, как всегда, завязал длинную челку резинкой, и сейчас его прическа похожа на ту, которую Полина делает Алиске. В отличие от дочери, Чернов выглядит с ней как идиот.

– Пока можешь помочь себе сам, а потом посмотрим, – говорю в ответ, кидая вещи в сумку.

– Я бы не отказался от помощи одних белых ручек. Может, мне звякнуть ей? Чем одинокая красавица Белоснежка занимается в этот поздний холодный вечер?

Замираю, до скрипа стискивая пластиковую бутылку из-под воды. Это не первая провокация Чернова насчёт Поли. И не первый раз, когда она меня вымораживает до закипающего нутра.

Какого хрена он к ней прицепился?

С первого бл… дня!

Понял, что она моя, и сразу захотел себе? Если я узнаю, что они с парнями замутили какой-то грёбаный тотализатор на неё, убью всех на хрен.

– Ты в курсе, что у неё ребенок есть? – Забрасываю сумку на плечо и смотрю прямо на Чернова.

Михан, пьющий в этот момент воду, начинает кашлять. Так-то тебе, болван.

– В смысле у крошки Белоснежки есть ребёнок? Шутишь, что ли? Да она невинна и чиста как майская роза. Ты ведь не закатил свои шары в эту лунку?

Он меня вымораживает. Его отец владелец нескольких крупных предприятий у нас в городе, и Чёрный заранее знает, что ему достанется нагретое место в каком-нибудь управлении. По наследству.

– Слишком много вопросов, Чёрный. Зато тебе есть о чём подумать на ночь.

– Да не, стой, Ник. Реально вот это, – Михан показывает в воздухе сомнительно преувеличенные формы Романовой, – мать? Гонишь.

Провожу языком по зубам и качаю головой.