Ребенок от мажора - Мария Манич

Видимо, трудно смириться, что несмотря на все её весомые физические преимущества, парень выбрал не её.

– Думай, что хочешь, – бросаю через плечо.

Беру свои вещи и, показываю девушкам взглядом, чтобы дали мне пройти, выхожу за дверь, оставив их переваривать полученную информацию. Думаю, к завтрашнему утру весь университет будет гудеть от новости, что Никита Волков, капитан футбольной команды и мечта половины девчонок университета, женился в двадцать один год.

И это чистая правда.

Единственная просьба его отца, которая ввела меня в некоторый ступор. Он именно для этого и пригласил своего юриста, чтобы тот объяснил нам, как всё будет. Волков-старший просил нас вступить в официальный брак. Просто попросил, без принуждения и прочего. Даже сказал волшебное слово “пожалуйста” и дал время подумать, хоть и намекнул, что его у нас не особо много. На носу выборы, а вся семейная ситуация и так находится почти под микроскопом у местных СМИ. Сказал, если у нас не сложится, мы сможем так же быстро и незаметно развестись после его выборов. Это лишь формальность, которую он использует, дабы его конкуренты не добрались до нашей семьи. Никита почему-то сразу ухватился за эту возможность, и после нескольких часов уговоров я сдалась.

Мы живём вместе. У нас есть ребенок. Мы – семья. Почему нет?

С блуждающей на губах улыбкой, забираю свои вещи из гардероба и быстро одеваюсь. Ник уже прислал сообщение. Он у машины.

На лавочке в холле народу почти нет. Звонок на пару давно прозвенел, а остальные студенты успели разбежаться кто куда. Обычно после поздних пар никто не задерживается. Кроме…

Мой взгляд останавливается на знакомой фигуре у окна. Красная юбка-солнце, чёрная блузка в белый горошек и красный берет, который Катя уже успела надеть на голову. В руках у девушки небольшой альбом для рисования, по белому листу которого быстро скользит карандаш.

Решаю не подглядывать и аккуратно трогаю её за плечо.

– Эй.

Катя безмолвно дергается и скетч выпадает из её рук вместе с карандашом. Бросив на меня быстрый взгляд, опускается и поднимает свои вещи, спрятав рисунок, прикрыв его чистыми листами. Открывает сумку и убирает туда альбом. Между мной и подругой возникает несвойственная нам обычно неловкость. Словно Катя не хотела, чтобы я видела её работы.

Иногда на парах она рисует просто на полях тетрадей. И это всегда очень красиво и реалистично. Будь-то просто цветок или же почти полноценный грифельный набросок на скорую руку. Не понимаю, почему она стесняется и прячет? У неё же талант!

– Не хотела тебя напугать! Прости! – складываю руки в умоляющем жесте и улыбаюсь, стараясь разрядить обстановку.

Я последнее время такая счастливая. Мне хочется, чтобы все вокруг тоже были хотя бы чуточку радостнее.

– Ничего. Я просто задумалась… – говорит девушка, поправляя свой головной убор и смотря куда-то поверх моего плеча.

Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на Мишу Чернова, который с нахальной улыбкой забрасывает на плечи какой-то незнакомки руку и, опустив к ней голову, что-то шепчет на ухо. Девушка жеманно хихикает и жмëтся к Чернову ближе. Поймав меня за подглядыванием, Чернов сухо кивает и, скользнув незаинтересованным взглядом по Кате, проходит мимо.

– Я думала, все уже ушли. Мы с Ником едем в город, хочешь, подвезем тебя? – говорю, кивая в сторону выхода.

– Не нужно. Я ещё схожу в библиотеку…

– Нам ничего не задали.

– Это для будущей курсовой. И вообще, я живу тут недалеко. Можно пешком дойти.

– Ладнооо, – тяну недоверчиво. – У тебя всё нормально, Кать?

Катя опускает глаза на свои замшевые сапожки и быстро кивает, отворачиваясь обратно к окну. Мне вдруг кажется, что она прячет лицо намеренно.

– Кать…

– Иди, Поль. У меня всё хорошо. Спасибо, что спросила.