Твои - Алайна Салах

Есть только один способ это узнать, поэтому, оставив чашку с кофе, я иду в прихожую открывать дверь. Несколько секунд вглядываюсь в глазок, пытаясь понять, откуда взялись подобные галлюцинации, а затем нетвердой рукой проворачиваю замок.

— На выезде из аэропорта в пробку попал, так что рассчитывал только на твою нерасторопность, Снежок, — вместо приветствия заявляет Роберт, переступаю порог.

Я ошарашено моргаю. Высокий, красивый, темноволосый, скалится во все зубы. Точно он.

— А ты… чего? — выдавливаю я под растущий гул сердца.

Ответ услышать не успеваю, потому что его заглушает топот детских ног. Полинка стрелой вылетает в прихожую и, врезавшись в Роберта, вцепляется в него обеими руками.

Я смотрю на ее покрасневшие щеки и то, как отчаянно она жмурится, будто боится его отпустить, и ощущаю очередной приступ удушья. Только они вдвоем способны вызвать во мне такой шквал эмоций.

— Здравствуй, зайчонок, — голос Роберта становится мягким до беспомощности. Он неловко опускается на корточки, отчего его сумка с грохотом падает на пол, и крепко прижимает Полинку к себе. — Видишь? Я приехал как обещал.

Полинка прячет лицо на его плече и согласно трясет головой. Да, теперь вижу. Я не могу разглядеть ее глаз, но могу поклясться, что моя несгибаемая взрослая принцесса сейчас совершенно по-детски плачет.

__

Спасибо что подождали

35

В виду неожиданного появления Роберта с работы я уезжаю на два часа раньше. Совсем не приехать в офис было бы слишком безответственно даже для меня, а потому пришлось собрать силу воли в кулак и сказать Полине, что в садик ей в любом случае пойти придется, а с ее отцом мы обязательно встретимся вечером.

Роберт тоже хорош. Разве можно приезжать вот так без предупреждения? Если бы я знала об этом немного пораньше, то могла бы предупредить начальницу и взять выходной.

Но это я уж так, придираюсь. У самой улыбка весь день с лица не сходит и мысли витают далеко от офиса. Если верить Роберту, он всего на сутки прилетел, чтобы забрать нас с собой в Москву. Самоуверенности Полинкиному отцу конечно не занимать. Я вообще-то и отказаться могу, и тогда ему придется порожняком лететь обратно.

— Ты где? Я к садику подъезжаю.

— Я уже давно здесь, — рокочет в динамике его голос. — Жду тебя.

— Колись, Робсон, — я придаю тону шутливость, чтобы он не заподозрил, как важно для меня услышать ответ. — Неужели у тебя в Иркутске совсем никаких дел нет, и ты только ради уговоров прилетел?

— Было еще одно. Вас с Полинкой хотел увидеть.

«Выглядишь как кошка, объевшаяся сметаны», — так бы сказала мама, если бы увидела меня в этот момент. От удовольствия и потери концентрации чуть в зад впереди стоящей машины не въезжаю. Для меня, не избалованной романтикой и широкими мужскими жестами, появление Роберта выглядит почти чудом, и мне так сильно хочется верить, что я ничего себе не придумала.

— Ну привет еще раз, — улыбаюсь я, когда вижу его стоящим возле ворот в садик. — Надеюсь, ты хотя бы не с самого утра здесь торчишь?

Под его внимательным взглядом смущаюсь и досадую, что этим утром не додумалась надеть что-то более симпатичное, чем это скучное серое платье. Впрочем, судя по блеску в глазах Роберта, его все более чем устраивает. По свойски притянув к себе, он целует меня в губы. Без языка, но так, что неумолимо краснеют щеки, а сердце превращается в беспорядочно трепыхающуюся мышцу.

— Эй, меня тут вообще-то все знают, — бормочу я, стыдливо уперевшись ладонью ему в грудь. Не потому что хочу, чтобы он меня отпустил, а от растерянности и смущения.