Подари мне семью - Алекса Гранд

Приблизившись, я осторожно веду ладонью по Кириному предплечью, мягко сжимаю ее пальцы и нехотя разрываю контакт. Будь моя воля, я бы остался рядом с Кирой навечно. Но нужно поправлять съехавший набок галстук, торопливо шагать к лифтам и выскальзывать на парковку.

– Ну, что, погнали, брат?

В метре от меня с визгом тормозит черная Шевроле Камаро. С двумя красными полосками на капоте, с черно-красными дисками она как нельзя лучше подходит своему владельцу, высовывающемуся из приоткрытого окна.

И если тачка недвусмысленно намекает на достаток и благополучие, то сам Багиров одет просто, даже небрежно. В потертые джинсы то ли дизайнерские, то ли с обычного рынка. Белую футболку без узнаваемой эмблемы. Растоптанные найки из позапрошлогодней коллекции.

Порой я немного завидую его свободе от условностей. Клал он огромный болт на чужое мнение и общепринятые постулаты.

– Погнали.

Отбросив думки, я соглашаюсь, падая на пассажирское сидение, и радуюсь, что Богдан врубает радио. Ритмичный бит заполняет салон и позволяет накапливать внутренние резервы, необходимые для грядущего апокалипсиса.

А он обязательно наступит, ведь едем мы во владения Николая Ильича.

Паркуем машину неподалеку от входа в пафосное здание, пересекаем роскошное фойе и поднимаемся на последний этаж, ненадолго задерживаясь в приемной.

– Здравствуй, Марина. Это со мной.

Кивнув на Багирова, я приветствую Вершининскую секретаршу и без каких-либо препятствий вплываю в громадный кабинет с панорамными окнами и круглым столом посередине. Слышу шаги Богдана за спиной. Практически сразу натыкаюсь на моего пока еще тестя.

– Здравствуйте, Николай Ильич.

– Здравствуй, сынок. Рад видеть.

Протянутую мне руку не пожимаю. С подозрением кошусь на зависшую в воздухе конечность и не сразу допираю до причин подобного потепления.

– Хорошо, что ты заехал. Ты же пока отца подменять будешь? А у нас тут кое-какие перестановки наметились. Дарья теперь будет вести проекты вместе с тобой.

Не поворачиваюсь. Боковым зрением фиксирую какое-то шевеление на периферии и давлюсь застревающим в горле смешком. Ударившаяся в барабанные перепонки фраза настолько абсурдна, что я скорее могу поверить в то, что переместился в параллельную реальность или угодил в кроличью нору.

Но из-под стола не выскакивает Безумный Шляпник. Из шкафа не выпрыгивает Червонная Королева. А на люстре не висит Чеширский Кот.

Так что я длинно выдыхаю и подвожу черту под давно изжившим себя сотрудничеством.

– Не будет никаких совместных проектов. Я продаю принадлежащую отцу долю.

Бам!

Фантомный взрыв оглушает. Или это мне кажется, что из окружающего пространства выкачивают все звуки. И теперь тесть шевелит губами, не в силах выдавить ни единого слова.

Я же пережидаю пару секунд и насмешливо выгибаю бровь.

– Вы, конечно, можете воспользоваться правом преимущественной покупки…

– Но у меня нет денег, чтобы приобрести долю по ее реальной стоимости. А по номинальной ты же ее не отдашь?

– Не отдам, конечно. В общем, через месяц в фирму вместо моего отца войдет Богдан.

– И мы начнем с аудита. Который наверняка выявит манипуляции с дивидендами. Не так ли, Николай Ильич.

Багиров вклинивается в беседу с грацией танка, бьет прямо в цель и заставляет Вершинина стремительно багроветь и неуклюже распутывать узел тонкого серо-стального галстука. Дарья перестает изображать каменное изваяние, поднимается на ноги и направляется к столу, чтобы схватить дрожащими пальцами графин. Проливает воду на разложенные веером бумажки, чертыхается, подносит стакан отцу.

Я же отстраненно наблюдаю за ее неловкими перебежками. Удивительно, но не испытываю больше ехидного торжества. Только мечтаю поскорее разорвать связи и перевернуть исписанную вкривь и вкось страницу.

– У вас есть еще один вариант. Я могу купить и вашу долю. Во-о-от за такую сумму.