Я беду от тебя отведу - Ульяна Динова (2017)

Экзамен принимали трое преподавателей: молодая женщина-доцент с несчастным, даже трагическим лицом, и два профессора — оба лысые и в очках. На этом сходство последних заканчивалось. В остальном же они довольно сильно различались. Один из них был крупный пожилой мужчина добродушного вида, с седыми усами и небольшой аккуратной бородкой, второй — помоложе первого, гладковыбритый, нервный тип, худой как смерть. В аудиторию запустили сразу человек двадцать абитуриентов. Первые зашедшие торопливо стали занимать места как можно дальше от стола преподавателей, но поскольку у меня всё равно не было никаких шпаргалок, то смысла мне скрываться не было, и я уселась в первый ряд — прямо напротив экзаменаторов.

— Шпаргалки, мобильные — мне на стол. При себе иметь только ручку и чистый листок, — предупредил худой преподаватель. — Если замечу, что кто-то списывает или как-то ещё пытается мухлевать, — тот будет немедленно и беспощадно удалён с экзамена, — голос у него был вкрадчивый и крайне неприятный.

Ребята с бледными от волнения лицами по очереди подходили и тянули билеты.

Мне достался билет № 13. На секунду моё сердце дрогнуло, но прочитав вопрос, я пожала плечами: в общем-то, ничего сложного, и ни к чему все эти глупые предрассудки…

Тридцать минут на всё про всё. Я могла бы ничего и не писать, поскольку знала материал назубок, но решила не идти первой, а понаблюдать, как будут отвечать другие.

Женщина-преподаватель не казалась ни доброй, ни злой — скорее никакой. Её лицо покрывала смертельная усталость, которую усиливали большие чёрные синяки под глазами, выдававшие в ней не выспавшегося человека. Она спрашивала кратко и по существу. Очевидно, ей нестерпимо хотелось, чтобы экзамен побыстрее закончился, и можно было уйти домой. Возможно, дома у неё находился маленький ребёнок или кто-то болел из родственников.

Внешность пожилого преподавателя вызвала в моём воображении образ профессора Преображенского из «Собачьего сердца» Булгакова. Я заметила, что он почти всем ставил положительные оценки. «Лысый, в очках…» — вспомнила я странное наставление Мисс Магды. Наверное, мне к нему и надо.

Второй — тот, что помоложе, — поразительно был похож на Кощея Бессмертного. Желчный, нервный и, вероятно, очень жестокий. Я успела поставить ему несколько неутешительных диагнозов. Например, невралгия тройничного нерва, практически не поддающаяся лечению. Наверняка он страдал сильными головными болями. Плюс печень и поджелудочная — в довольно плачевном состоянии. Троих абитуриентов, едва начав слушать, он тут же забраковал и отправил восвояси с оценкой «неудовлетворительно». Никто не хотел к нему садиться; тогда он брал список и начинал вызывать насильно.

— Антонов Виталий здесь? — позвал он очередную «жертву».

Парень, сидевший рядом со мной, вздрогнул как от удара током и поднял голову. На секунду я встретилась с ним взглядом: в его глазах была такая смертельная тоска, будто его вызывали на расстрел. Он стал медленно подниматься, но тут же рухнул обратно на стул, словно силы покинули его.

— Я сейчас… ещё немного… надо дописать, — пробормотал он дрожащим голосом.

— Что вы там лепечете? Ваше время вышло, садитесь! — потребовал преподаватель.

В этот момент у «Преображенского» встала девушка со счастливым выражением лица и упорхнула прочь, кокетливо неся двумя пальчиками свой экзаменационный лист.

Я толкнула ногой под столом Антонова и быстро показала ему глазами на освободившееся место.

— Таак… — угрожающе начал «Кощей».

Я выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Готовы, девушка? — садистски улыбаясь тонкогубым ртом, спросил он.

— Я? — испуганно переспросила я.

— Вы, вы. Ну а чего тянуть-то? Садитесь — перед смертью всё равно не надышишься.

Я посмотрела на него. В конце концов, он тоже лысый и в очках…

— Да, я готова… — услышала я свой обречённый голос.