Дрянь - Софья Ролдугина (2018)

Вернувшись в лазарет уже ближе к вечеру, Ларри без сил плюхнулся на ближайшую к выходу койку и, помогая себе зубами, содрал повязку с правой руки. Едва успевшая закрыться рана на ладони снова кровоточила и болела, кисть слегка затекла, и пальцы тяжело было сжать в кулак… Хорошо, что доктор был левшой, в противном случае он бы уже вообще ничего делать не мог. Устало вздохнув, лекарь принялся накладывать сам себе новый, свежий бинт. Ему бы сейчас, по-хорошему, надо бы помыться и переодеться, и поспать было бы очень кстати, а если бы перед этим еще и покормил кто, так вообще было бы замечательно… Его уже и не смущал полный лазарет моряков с ранениями разной степени тяжести, одни из которых просто лежали пластом, набираясь сил, необходимых в борьбе за жизнь, другие, не такие тяжелые, переговаривались вполголоса, а некоторые целыми конечностями умудрялись даже перекидываться на койках в карты…

Тут в дверях лазарета появился мастер парусов. Выглядел этот парняга тоже далеко не блестяще — синяки под глазами, длинные черные волосы сейчас были собраны в конский хвост и висели засаленными прядями, на надорванном в бою ухе — тугая повязка… Эльза сейчас не казался такой «Красоткой», какой его обычно дразнили.

— Привет, — с порога поздоровался он. — Что с рукой? Переусердствовал, фантазируя о какой-нибудь девице?

Лауритц промолчал. У Элоиза всегда были шутки в большинстве своем тупые, плоские и пошлые, как на вкус доктора… Он к этому привык. Но сейчас у него не было уже вообще никаких сил для того, чтоб хоть как-нибудь достойно среагировать. Поэтому он сделал вид, что просто не услышал парня. Черноволосый же времени зря не терял, а самостоятельно ухватил с полки какую-то флягу, открыл и понюхал содержимое.

— О, спиртяга… Это ром? — поинтересовался он, тут же и отхлебнув.

— Вообще-то, это… — строго начал судовой врач.

— Ну, меня после этого хоть не пронесет?

— Нет.

— Вот, и то хорошо! — Элоиз повторно приложился к фляге, поморщился и отложил ее в сторону.

— Зачем ты пришел?.. — устало поинтересовался Траинен, но тут же решив, что такая реплика прозвучала не совсем… радушно, тут же исправился на более корректную формулировку: — Ты хотел чего-то конкретного? Рана болит?

— Да, — серьезно кивнул молодой человек, — и голова раскалывается. Хуже, чем после пьянки… хуже потому, что я ведь перед этим спиртного в рот не брал, обидно же! Пока тебя не было я, честно говоря, тоже заходил, хотел поискать чего-нибудь от боли… Но твои пациенты были мне не рады, — Элоиз присел рядом с рыжим лекарем и продолжил свою речь уже потише. — У тебя тут бы и безногие встали, лишь бы меня за дверь вытолкать. Примета, видишь ли, плохая… Пошел я вон потому, что вчера мертвецов трогал, «одевал» их для похорон… Смерть еще с собой ношу, вроде как не выветрилась она еще. А я ведь их обоих при жизни… — он сгорбился, опустил голову и спрятал лицо в ладонях. — Слушай, доктор, сделай что-нибудь, а? Что бы мне такого выпить, чтобы заснуть, а проснуться уже в порту?..

Лауритц внимательно посмотрел на своего не то чтобы товарища… но все-таки. Все внезапно перестали быть похожими на себя… И этот вот уже не ёрничает, не издевается, он действительно огорчен и подавлен. Сейчас он точно ищет лекарства не для того, чтобы закинуться чем-то покрепче да повеселее рома, а потому, что ему действительно больно… Ему плохо, как и всем вокруг, и этого не спрячешь за маской чертова циничного шутника.

— Я тебя понимаю… Только не надо тебе таких радикальных мер, нужно просто время, чтобы прийти в себя.

Порывшись в одном из запертых ящиков, судовой врач достал небольшой пузырек из непрозрачного стекла, набрал в рюмку воды, а затем добавил туда буквально две капли какого-то снадобья и протянул парусных дел мастеру.