Изменить судьбу - Юлия Богатырёва (2018)

— Ну ладно, уболтал. Но это последний раз. И чтобы спал как миленький, а то больше никогда тебе петь не буду — шутливо пригрозила я.

Парень, дурачась, сделал испуганное лицо:

— Все, все. Уже сплю.

Я выполнила свое обещание, и на этот раз Адам выполнил свое: действительно заснул. Я разглядывала его, и постепенно меня одолели грустные мысли: чем больше я раздумывала над той ситуацией, в которой мы с ним очутились, чем больше пыталась интуитивно ее прочувствовать, тем больше мне казалось, что Адам попал сюда, в эту больницу не просто так. Здесь есть доля моей вины и, видно, не малая. Да, конечно, на первый взгляд все казалось случайным стечением обстоятельств, но я уже давно уяснила, что у каждого события есть своя причина, которая обязательно связана с мыслями и поступками людей, в ней участвующих. По всему выходило, что мы с Адамом в чем-то крупно провинились и теперь оба наказаны: он не может участвовать в чемпионате, а я лишилась своего дара. А единственное, за что я и он чувствуем себя виноватыми — так это за то, что мы не до конца честны с Маринэ. Следовательно, чтобы «наказание» не повторилось, мы должны показать, что усвоили «урок», иначе на нас так и будут сыпаться несчастья со всех сторон. А я уже не в состоянии устранить их последствия и защитить того, кто мне дорог. Выходит, если причина в том, что мы строим свое счастье на несчастье другого человека, то самое простое, что мы можем сделать — это перестать сближаться…

Господи, ну почему все так сложно?! Почему не только люди, но даже сама судьба против нас?! Неужели мы делаем что-то настолько противоестественное и незаконное, что нам никак нельзя быть вместе? Или мы где-то ошиблись? В чем тогда заключается эта ошибка? Сплошные вопросы, а ответов что-то не видно… Одно я знаю точно: расстаться с Адамом сейчас будет невыносимо тяжело для меня. И для него, наверное, тоже. Особенно теперь, когда он не попал на свой чемпионат и вместо этого лежит в больнице с переломом. Но не могу же я допустить, чтобы он опять угодил под машину или вляпался еще в какую-нибудь смертельно опасную ситуацию! Если он умрет, я просто не знаю, что буду делать… Уж лучше пусть будет вдалеке от меня, но живой, чем мне придется идти на его похороны… Я судорожно вздохнула. Похороны. Какое ужасное слово!

В палату заглянула медсестра — она пришла делать укол пациенту у противоположной стены и невольно отвлекла меня от грустных мыслей. Я еще раз взглянула на спящего Адама. Хотя он и был истощен и травмирован, все равно он был такой красивый! Во сне его лицо выглядело таким безмятежным и беззащитным, что я поняла: я не смогу в данный момент самоустраниться из его жизни, даже ради его безопасности. У меня душевных сил не хватит нанести ему такой удар, да еще и самой пережить это расставание. Ладно, подождем, пока он поправится и выйдет из больницы. Может, к тому времени меня посетит догадка, как нам быть и я что-нибудь придумаю.

Утешив себя этой мыслью, я встала, чтобы посетить местный туалет. Но на выходе из палаты столкнулась с седым, но крепим мужчиной в джинсах и куртке от спортивного костюма. Я посторонилась, пропуская его в палату, но что-то не дало мне сразу уйти. Посетитель орлиным взором окинул больничное помещение, на лице его промелькнуло узнавание, и он сделал шаг по направлению к койке моего друга. У меня в голове мелькнула догадка:

— Максим Леонидович? Это вы?

Мужчина удивленно посмотрел на меня:

— Я вас знаю?

— Заочно. Я — Ольга Соколова. Мы недавно разговаривали по телефону. Помните?

— А-а-а, экстрасенс! — тренер радостно улыбнулся, а я поморщилась и грустно сказала:

— Больше нет. Давайте поговорим в коридоре. Адам сейчас спит и его лучше не будить — и так он заснул с большим трудом.