Изменить судьбу - Юлия Богатырёва (2018)

Тренер нахмурился и молча вышел из палаты вслед за мной. Мы остановились друг напротив друга, и мужчина принялся беззастенчиво меня разглядывать. Я от него не отставала. У тренера по боксу было волевое, открытое и слегка загорелое лицо, но видно было, что он уже не молод: лоб избороздили морщины, а волосы были сплошь седые. Хотя может быть это и не возрастные изменения, а просто слишком сильные стрессы на него так повлияли? Сложно сказать. Если бы я попыталась описать его одним словом, то больше всего подошло бы слово «кряжистый». Хоть мужчина уже и был в летах, он оставался крепким и мощным, как дуб. Серые глаза внимательно изучали меня как некую диковинку. Наконец, тренер пришел для себя к каким-то выводам и нарушил молчание первым:

— Не думал, что нам придется встретиться при таких обстоятельствах, но я все равно рад видеть вас, Ольга. Можно на «ты»?

Я слабо улыбнулась и вежливо ответила:

— Конечно. Мне тоже приятно познакомиться в живую.

— Я был у лечащего врача Идолбаева, она рассказала мне в каком он сейчас состоянии. Но я бы хотел услышать твое мнение. Мне почему-то кажется, что ты об этом можешь знать больше, чем врачи, не так ли? — тренер хитро ухмыльнулся и я подумала, что они с Адамом действительно чем-то очень похожи.

— Вообще-то нет, Максим Леонидович, я знаю столько же, сколько и врачи. Состояние у Адама сейчас стабильное, но он очень слаб. И кстати, это не столько из-за аварии, сколько из-за ваших тренировок. Благодаря моему вмешательству из всех повреждений у него сохранился лишь перелом ребра… Можно сказать, у меня не хватило сил его залечить в тот момент, когда я еще могла это сделать, а теперь уже, к сожалению, не получится. Так что придется ему восстанавливаться самостоятельно, обычным способом.

Взгляд тренера из хитровато-добродушного сделался озабоченным:

— Как не получится? Почему?

Я тяжело вздохнула, мне не хотелось по десять раз объяснять одно и тоже и постоянно признаваться в своем бессилии, но серые глаза тренера смотрели так внимательно — пронизывающе, что я почувствовала себя словно под рентгеном и вынуждена была ответить:

— Разве вам лечащий врач не рассказывала, в каком состоянии Адам поступил в эту больницу и что с ним было потом?

— Да я как-то не интересовался. Меня больше волновало в каком состоянии парень сейчас. Так все-таки, Ольга, почему ты отказываешься ему помогать как раз в тот момент, когда он больше всего в этом нуждается?

— Кто вам сказал, что я отказываюсь? — нахмурилась я — Я бы рада помочь, да не могу. Вы не понимаете. Когда вчера еще один ваш ученик, Тимур Ибрагимов, сообщил мне о том, что случилось, я вместе с ним сразу же примчалась в больницу. Но все равно чуть не опоздала. Пульса уже не было, электрошок не помогал, и врачи уже смирились с тем, что спасти Адама у них не получилось. Мне буквально пришлось вытаскивать его с того света. Поверьте, это было очень нелегко, я даже поседела. Видите? — я указала рукой на седые прядки в своих волосах. У тренера от удивления расширились глаза. — Короче, из-за сильного перенапряжения, я лишилась своего дара. Можно сказать, что я заплатила им за жизнь Адама. Конечно, цена оказалась высокой, но если бы мне пришлось заново переживать этот момент, то я поступила бы так же. И теперь, как бы мне не хотелось, я уже не могу ему помочь. Я стала обычным, нормальным человеком, таким же, как большинство людей в этой больнице. Так что дело вовсе не в том, что я отказываюсь ему помочь, я просто не могу и все. Понятно?

— Извини, я не знал — теперь мужчина смотрел сочувственно и явно меня жалел — Я уже говорил Адаму, что ему чертовски повезло с подругой, но я даже предположить не мог, что повезло ему настолько сильно. Знаешь, Ольга, этот парень мне как сын, так что я безмерно благодарен тебе за его спасение. Может, я могу для тебя что-нибудь сделать? Как-то помочь?

Я грустно покачала головой: