Изменить судьбу - Юлия Богатырёва (2018)

— Ну что сказать? Скучает по тебе. Она, конечно, старается этого не показывать и делать веселый вид, но я вижу, что она все время не со мной, а где-то далеко. И я догадываюсь, где именно и с кем. Поверь, ей это разделение дается ничуть не легче, чем тебе. Хотя она ни за что в этом не признается. Еще она пожаловалась, что ты совсем перестал с ней разговаривать. Она-то думала, что вы будете продолжать общаться время от времени, и не рассчитывала разделяться с тобой полностью. А кстати, почему ты перестал с ней разговаривать? Может быть, если бы вы просто общались друг с другом чисто по-дружески, вам бы не было сейчас так плохо? — поинтересовался Тимур.

И что я должен был ему на это ответить? Как объяснить, что стоит мне приблизиться к Ольге на расстояние приемлемое для нормальной беседы, как у меня из головы испаряются все мысли и остается только одно желание: сжать ее в объятиях, целовать до умопомрачения и больше никогда не выпускать из своих рук? В итоге я ответил другу так:

— Я не могу с ней общаться «чисто по-дружески». Я перерос этот уровень. Если я попробую подойти к ней поближе, то точно не сдержусь, наделаю глупостей и не выполню обещание, которое ей дал. А она за это перестанет меня уважать. Вот скажи, зачем ей такое бесхребетное ничтожество, которое не в силах сдерживать свои эмоции после двухнедельной разлуки? Нет уж, лучше я вообще не буду с ней разговаривать эти два месяца, чем она во мне разочаруется.

— Так значит, да? — задумчиво констатировал друг — Жаль, что ты находишься на такой позиции. Я-то хотел попросить тебя прекратить этот балаган, чтобы ты объяснил ей, что вы только зря мотаете друг другу нервы. Но теперь, учитывая то, что ты мне рассказал, вижу, что моя просьба для тебя невыполнима. Печально. Ну ладно, что ж теперь поделаешь. Будем надеяться, что до того, как наступит лето, вы не замучаете друг друга до смерти этой разлукой… Хотя, если честно, друг мой, мне как стороннему наблюдателю кажется, что вы оба — ненормальные.

— Не думай, что тебе одному это кажется — устало пробормотал я — мне в последнее время кажется абсолютно то же самое. Я и чувствую себя ненормальным и веду себя соответственно. С этой Ольгой у меня мозги стали совсем набекрень!

— А как ты думаешь, Адам, сколько еще ты сможешь протянуть в таком режиме? До лета-то дотянешь? — Ибрагимов пронзительно посмотрел на меня своими голубыми глазами.

Я пожал плечами и уныло пробормотал, уставившись себе под ноги:

— Без понятия. Конечно, я буду стараться держаться до последнего, но до лета еще так долго ждать! Не знаю на сколько еще меня хватит… Одна надежда, что Ольга сдастся первой и отменит свои жесткие условия. Хотя, конечно, сомнительно, что она на это пойдет: эта девушка будет страдать и умирать, а принципы свои не нарушит… Принципиальная наша! Слушай, Тимур, а ты не мог бы за ней присмотреть на всякий случай, а? А то я ее знаю — молча будет загибаться и ничего никому не скажет, а потом раз — и сразу в обморок… Чего ты смеешься? — я удивленно воззрился на Ибрагимова, который вдруг принялся хохотать как ненормальный.

— Ой, не могу! — кое-как выдавил из себя друг, продолжая посмеиваться — Как же вы похожи, прямо два сапога — пара! Ты, конечно, можешь мне не верить, но она тоже попросила меня за тобой приглядывать, представляешь?

— И что ты ответил? — хмуро спросил я, не видя в этом ничего смешного. Неуместное веселье Тимура меня дико раздражало.