Девичья башня - Самид Агаев (2018)

– Мне можно, – сказала Лада, – иди, умник, не бойся.

Рустам не по-детски вздохнул и отправился выполнять поручение. Вскоре он вернулся с неутешительными вестями.

– Только одно судно плывет в Баку, – сообщил он – но капитан пассажиров не берет. Похоже, он вот-вот отчалит.

– Пошли к нему, бери вещи, – приказала Лада.

Но мальчик вдруг заупрямился.

– Сначала рассчитайтесь со мной.

Лада взглянула ему в лицо и поняла, что на этот раз он не уступит.

– Вы мне должны один дирхам, – твердо сказал Рустам.

– Вот тебе дирхам, – сказала Лада, протягивая монету, – отнеси мой баул к этому кораблю. А, если он меня возьмет, я еще добавлю.

Рустам схватил вещи и пошел к причалу. Матрос разматывал канат, готовясь бросить его на палубу, где стоял второй матрос. Рядом с ним находился коренастый человек с бородой, в чалме.

– Вот эта женщина, Селим, – закричал мальчик, – она гость в нашем городе, возьми ее, чего тебе стоит. Не позорь гилянский народ.

– Иди своего отца поучи, щенок, – огрызнулся капитан.

– Капитан, сколько стоит проезд до Баку? – спросила у него Лада.

– Она что говорит по-нашему? – спросил у мальчика капитан.

– А ты, что, глухой, сам не слышишь?

– Ну, подожди, – пригрозил капитан, – попадешься ты мне в руки.

И, обратив наконец внимание, на Ладу, сказал:

– Ханум-эфенди, простите, но корабль зафрахтован под груз. Пассажиров не берем.

– Я всего-навсего спросила, сколько стоит проезд, – сказала Лада, – неужели вам так трудно ответить.

– Ханум, мне не трудно, только что это изменит. Проезд стоит десять дирхамов с человека.

– То есть, один золотой динар, – уточнила Лада.

– Ну, это, смотря по какому курсу. Если бербери, то девять с половиной. А, если фарси, то одиннадцать.

– Я заплачу десять динаров. Это вам принесет выгоду. Поеду я одна, а заплачу за десять человек.

– Селим, – не унимался мальчик, – возьми ее. А не то я буду всем рассказывать, что ты бросил женщину в беде. Разве ты не видишь, что ей в Баку надо позарез. А представь, что твоя жена или сестра бы так просила кого-нибудь.

– Рот закрой, – рявкнул Селим, – а не то сейчас сойду на берег и тебе не поздоровится!

– Не сойдешь, это плохая примета. Отдав концы, с корабля не сходят.

– Эй, ты, – крикнул капитан матросу, готовящемуся убрать трап, – подожди, пусть эта ханум поднимется на борт. Возьми ее вещи.

Проходя мимо довольного мальчика, Лада сунула ему два дирхама и потрепала по щеке.

Волны бились между сваями деревянного причала. Снизу, сквозь крупные щели вылетали брызги морской воды. Лада с опаской шагнула на мокрый трап и поднялась на борт.

– Вам, наверное, еще каюту отдельную подавай, – проворчал капитан.

– Да, – твердо сказала Лада, – мне необходимо выспаться.

– Идите за мной. Море неспокойно. Не очень-то выспишься. Качает.

– Это ничего. Я меж верблюжьих горбов качалась целый месяц. Я привыкла.

– Кого-то вы мне напоминаете, – неожиданно сказал капитан, оглядываясь на идущую следом Ладу, – только никак не могу понять кого.

Он привел ее на верхнюю палубу и указал дверь.

– Вот ваша каюта.

Матрос занес вещи и удалился. Капитан топтался рядом, не думая уходить. Лада вопросительно взглянула на него.

– Хорошо бы заплатить, – сказал капитан, – за проезд.

Лада протянула ему стопку монет.

– Здесь половина, остальное в Баку.

– Ладно, – легко согласился капитан.