Девичья башня - Самид Агаев (2018)

– Видишь, как все повернулось, – сказал Али Саре, – наверное, жалеешь теперь, что не ушла от меня. А то мужа ей подавай.

Впрочем, Сара, вряд ли слышала его слов, поскольку находилась в полубессознательном состоянии. Их видимо решили зарезать, поскольку они стояли на коленях лицом к обрыву. Что было внизу не известно, но, судя по звукам, там плескалось море.

– Нас сначала зарежут, а потом утопят, – поделился Али своей догадкой с Джамалом.

Тот, осознав эти слова, повалился на бок, лишившись чувств, как и Сара. Оставшись в относительном одиночестве, Али вздохнул и, запрокинув голову к пасмурному небу, стал говорить с Ясмин, извещая ее о скорой встрече. Пираты медлили, ожидая, видимо, команды. У правого плеча Али отливал серебром клинок. Чтобы его не видеть, Али отвернул голову влево, увидел Сару, лежащую в беспамятстве. Над ней стоял пират с обнаженным кинжалом и разводил руками, не зная, как к ней подступиться. Внезапно подул легкий ветерок, и Али подумал, что это знак. В следующий миг пират тряхнул его за плечо и приказал встать. Его повели обратно. Он проделал весь путь по лабиринту и вновь оказался в алькове главаря пиратов. На этот раз Али обратил внимание на то, что стены задрапированы войлоком, на стенах висят драгоценные светильники, много предметов роскоши, вазоны из цветного стекла. Столик для письма из эбенового дерева, канделябры, письменный набор. Хасан был человек со вкусом.

– Я вижу, что вы человек с богатым внутренним миром, – заметил Али, указывая на письменные принадлежности. – Дневник, наверное, ведете, переписку обширную с друзьями и знакомыми.

Хасан ухмыльнулся, поскреб седую бороду и сказал:

– А ведь я тебя с трудом узнал, сказочник. А знаешь как? По голосу. Ты здорово изменился. Весь седой, но у меня исключительный слух. А ты меня, почему не узнал? Только не говори, что я постарел.

– Нет, ты нисколько не постарел, – возразил Али.

– Почему же ты меня не узнал, ведь от этого твоя жизнь зависела. Она буквально висела на волоске.

– Как тебе сказать, обстановка другая, кто бы мог подумать, что вы теперь на море промышляете. Да и у тебя седины прибавилось.

– Это да, – вздохнул Хасан. – Вот думаю, хной покрасить, правда, цвет мне красный не идет. Говорят, правда, что надо в хну кожуру грецкого ореха добавить, тогда натурально получается.

– Не знаю, – сказал Али, – вот Лада много экспериментировала с добавками. Я про вашу госпожу, вы ее помните?

– Помним мы ли ее? – укоризненно сказал Хасан. – Да можно сказать, дня не проходит, чтобы мы о ней не говорили. О ней и о атабеке. Да будет доволен им Аллах! Что с ней, где она? Может быть, ты знаешь? И зачем она с хной экспериментировала. Она так красива и так молода, что ей еще рано бороться с сединой.

– Я и ваша госпожа попали в серьезную передрягу с татарами. Это было в Байлакане. Город пал, но мы спаслись.

– А говорили, что там никто не спасся.

– Это правда, никто не спасся, кроме нас. Это стоило малике Ладе седой пряди, а я весь поседел. Правда, не только от этого.

– А где она сейчас?

– Мы расстались с ней, когда она воевала с крестоносцами.

Возглас одобрения и уважения пронесся в пещере.

– Я вернулся в Дамаск. А она осталась.

Али решил не говорить о том, что Лада уехала с трубадуром. Подробности личной жизни монархов лишают их сакральности.

Хасан сделал знак, и пираты внесли огромную деревянную столешницу на низеньких витых ножках. Ее стали уставлять закусками.

– Приглашаю тебя разделить со мной мою скромную трапезы. Ты пьешь вино?

– Пью ли я вино, – усмехнулся Али, – да я только и делаю, что пью вино.

– Это правильно, – сказал Хасан. – Присаживайся к столу, и вы тоже, – обратился он к другим пиратам.

И они стали подсаживаться к столу, всего было десять человек вместе с Али. Принесли огромный глиняный кувшин.