Девичья башня - Самид Агаев (2018)

– Если только в общих чертах, то, что вспомню. Платон, говоря о человечестве привел в пример людей, живущих в пещере, в которую извне проникает свет. Сами люди, живущие в ней, скованы по рукам и ногам. Они могут смотреть только в одну сторону. Между ними и источником света находится ширма, за которой движутся предметы. Но эти люди видят только их отражение. И воспринимают действительность такой, какой она кажется им, отраженная от предметов. Они живут в искаженной реальности. То есть, они имеют неверное представление о действительности. Мы, то есть, люди, воспринимаем окружающий нас мир не таким, какой он есть на самом деле.

Али замолчал.

– И что же дальше? – спросил внимательно слушающий Хасан.

– А дальше я запутался, – признался Али, – помню только вывод, он состоит в том, что если людей из пещеры вывести на солнечный свет, то они будут несчастным, оттого что увидят другую реальность, поймут, что заблуждались, но обратно вернуться не захотят.

– Кх-м, – сказал Хасан, – я, может быть, лишнего уже выпил, но только никак в толк не возьму. Почему, если, выйдя, они станут несчастными, почему же обратно не захотят.

– Вообще-то с доказательной базой у меня плохо, – признался Али. – Но если рассуждать логически, то, видимо, новизна ощущений не даст им счастья, и в то же время отравит прошлое. Они из него вырастут, понимаешь, – более уверенно сказал Али.

– Не совсем.

– Вот ты откуда родом?

– Из Нахичевани.

– Из самого города?

– Нет, я из деревни Джагры. Это 30 фарсангов от города.

– И ты, сколько прожил в деревне, прежде чем попал в гвардию атабека?

– 16 лет. Потом дядя взял меня в город. Через знакомых устроил в гвардию.

– В деревню возвращался?

– Да, и всегда с радостью.

– Ну, а, живя в Нахичевани, служа в гвардии, ты бы мог бросить все и вернуться в деревню, и жить там жизнью обыкновенного крестьянина?

Хасан задумался.

– Наверное, мог бы, – сказал за него Али, – но был бы несчастлив.

– Пожалуй, – согласился пират.

– Ну вот, – обрадовался Али, – что и требовалось доказать. Значит, Платон был прав.

– Умный человек был этот Платон, – сказал Хасан. – Надо же, все про мою жизнь расписал, давай выпьем за него.

Выпили за Платона. Али был уже изрядно пьян, поскольку пили они практически без закуски. Бастурма и сыр довольно быстро закончились, а за столом сидело больше десятка разбойников. К тому же организм Али был ослаблен морской болезнью и смертельным переживанием.

– А что, – спросил Хасан, словно прочитав его мысли, – горячее будет у нас сегодня на ужин или нет? Что у нас на горячее?

– Рыба, – ответили ему.

– Опять рыба, – невольно произнес Али.

– Да, рыба, – подтвердил Хасан, – а что можно есть, живя на острове, посреди моря. Но это не просто рыба, это царская рыба – кутум, запеченный в тандыре. Ну-ка, – скомандовал Хасан, – идите, поторопите повара, а то, наш гость заскучал уже. Ты, почему такой грустный, Али?

– Да, нет, я не грустный. Просто я думаю, как дальше жить.

Произнеся эти слова, Али сразу же пожалел о сказанном, он находился не в том обществе, где можно жаловаться на жизнь и показывать слабость. Но Хасан как-то насмешливо и вместе с тем удивленно сказал:

– Почему тебя это так удручает. Ты молод, здоров и силен. Рядом с тобой юная девица. Сделай ей ребенка и сразу поймешь, как дальше жить.

– Слишком просто, – ответил Али, – вряд ли это по мне, но все равно спасибо.

В пещеру стали заносить вертела с насаженными на них запеченными рыбами. Перед Али наложили два вертела. Он подвигал плечом, приводя в чувство свою рабыню.

– Что господин? – спросила Сара, не открывая глаз.

– Просыпайся, будем ужинать.