Идти туда,где ты - Марина Светлая (2020)

Алиса ходила по городу, вспоминая пылившееся на антресолях памяти за ненадобностью, показывала Соньке парки и улицы, открывала для себя новые места и с каждым днем все яснее осознавала то, что раньше не позволяла себе признать. Она скучает. Скучает по своей молодости. Скучает по Илье. Скучает по тем нескольким месяцам беззаботного счастья, которого больше никогда у нее не было.

Никогда потом она не мчалась сломя голову после работы или занятий домой. Не таскала в рюкзаке странные вещи, пристраивая их в самых неожиданных местах и порой совершенно не по назначению. Не заводила домашних питомцев, обычных, как у всех нормальных людей.

И рисование для нее стало работой, приносящей хороший стабильный доход, но не доставлявшей того удовольствия, которое наполняло Алису, когда она разрисовывала стену старой квартиры в Кузнечном.

Однажды вечером, рассматривая фотографии в старом серванте, Сонька указала на одну из них пальцем и спросила:

- А это где?

Алиса подняла голову от ноутбука. Она с коконом сладкой ваты в руке.

Застывший кадр из прошлой жизни, оборвавшейся почти не начавшись.

- Парк аттракционов на Крестовском. Диво Остров. Хочешь?

- Агааа, - протянула радостно дочка.

И на следующий день Сонька радостно позировала у каждой сказочной фигуры, показывала коричневый от шоколадной глазури эскимо язык и задумчиво выбирала аттракционы.

- Как ты могла отсюда уехать? – выдала она вдруг, глядя на мать совершенно серьезными, даже взрослыми глазами. Она часто так делала, когда Алиса этого ожидала меньше всего на свете.

- Меня всегда тянуло в новые места.

- Тогда мы как-то мало путешествуем, - рассмеялась девочка, наблюдая, как мальчишка лет трех впереди них выпустил в небо воздушный шар, а потом ударился в плач, что тот улетел.

- А ты хочешь, чтобы мы разъезжали каждый месяц?

- Папе это не понравится! На колесо обозрения со мной пойдешь?

Алиса посмотрела в сторону медленно ползущих по кругу кабин.

- Пойду, - сказала она и неуверенно добавила: - Там как на небе.

- Да прям! Как на небе – это если в самолете или на парашюте!

- Ты права. Но пока ограничимся колесом. Идем?

- Да!

Сонька схватила мать за руку и потащила к кассе. Она очень быстро адаптировалась. И казалась старше и умнее, чем можно было рассчитывать в ее возрасте. Польский акцент был милым, забавным. Как и вечно падающая на глаза светлая челка. Ладошки маленькие, меньше материнских. И очень горячие. Девчонка, но с непередаваемым характером, граничившим временами с наглостью. Наверное, поэтому она никогда так и не стала близка с Никитой. Все в ней было слишком узнаваемо.

Устроившись в кабинке, Сонька крутила головой по сторонам и просила: «Сфотографируешь меня на самом верху?»

А Алиса фотографировала, ловя себя на мысли, что здесь, на Диво Острове, на этом чертовом колесе обозрения сходство дочери с Ильей стало несоразмерным, словно на высоком лбу под светлой челкой, в серых глазах, изменяющих цвет от настроения хозяйки, отражалось родовое клеймо Макаровых.

- Как же красиво! – взвизгнула Сонька, когда они, и правда, оказались на вершине. – А давай и я тебя щелкну?

- Ты же знаешь, я не люблю фотографироваться, - улыбнулась Алиса, протягивая ей фотоаппарат.

- Но если не будет фотографий, то это как будто тебя здесь и не было!

- Тогда сделай так, как будто я здесь была.

Сонька взяла из ее рук камеру и принялась крутить зум.

- Улыбнись! – скомандовала она, а потом несколько раз щелкнула. Чуть сдвинулась, перемещаясь на другой ракурс, и добавила: - Давай будто ты вдаль смотришь!

Алиса послушно позировала, дважды зная о бесполезности споров. И чувствовала, как спираль ее собственной жизни становится кругом, сжимающимся вокруг нее, лишающим свободы действий.

- Скачи осторожно, - запоздало сказала она дочери, когда та в очередной раз кинула себя в противоположную сторону.