Идти туда,где ты - Марина Светлая (2020)

- Да уж прошел, - скривился Веник. – Ты бы форточки, что ли открывал.

- Сегодня пробовал. Холодно.

- То-то развел тут русский дух. Самобытный такой.

Он прошел сначала на кухню, распахнув створку окна, то же сделал в комнатах. По дороге везде собрал бутылки, в которых еще что-то оставалось. Некоторое время Илья наблюдал за его перемещениями по квартире из коридора. Потом нервно хмыкнул и поинтересовался:

- За этим приперся?

- Вообще-то за резюме, - бросил Веник, проходя мимо него к мойке в кухне. – Помнится, кто-то собирался работать не у папы.

Илья поплелся за ним. Подхватил со стола свой стакан, в котором все еще плескалась благородного янтарного цвета жидкость. И жадными глотками осушил его, будто пил воду. Потом посмотрел на Громова и пробормотал:

- Было дело.

- Ну я вижу, дела изменились, - в мойке зажурчало все недопитое Ильей. – Мордой под бодрящий душ сам встанешь или помочь?

- Громов, не лезь, куда не просят.

- Значит, по доброй воле не желаешь, - ухватив его за шею, он сунул Макарова под струю ледяной воды.

Та залила его носоглотку, отчего он дернулся, зафыркал, закашлялся, стал вырываться, но Вениамин Громов был тем еще боровом – хрен выскользнешь. Илья вцепился в его руку, пытаясь заставить разжать пальцы. Вот только злость, которая в это мгновение полыхала в нем, будто бы начала остужаться. И постепенно гасла. Всхлипнул и, почти как тряпичная кукла, повис под краном.

Веник закрыл воду и отпустил Макарова. Вытер руки о полотенце, нашедшееся на табуретке.

- Кончай бухать! – со знанием дела сказал он, роясь в холодильнике.

- Тебе какая разница? – выдохнул Илья, продолжая стоять над мойкой и опираясь на нее. Взгляд его стал более ясным и спокойным, но не обещавшим ничего хорошего.

- Да в сущности никакой, - сообщил Громов, открывая кошачью еду. В ногах его с дикими воплями недолго метался Францевич, после чего пулей взобрался через табуретку на стол, суясь мордой в банку. – Только кота вот жалко. Потому что ты – идиот, а кот – тварь бессловесная.

Несколько минут Илья наблюдал за тем, как несчастное животное поглощает корм. И вдруг вспомнил, как Алька послала его за сметаной в тот первый день, когда он приволок котенка в квартиру. Однажды почти так же он приволок к себе и Алису. Чтобы потом вышвырнуть.

Только вот кот его не предавал.

- Хочешь, себе забери, - выдавил Илья.

- Заберу… Он прикольный!

- Черт!

Макаров провел ладонью по волосам, стряхивая воду, отвернулся к плите, зажег конфорку – не с первого раза, но получилось. Набрал воды в джезву и поставил ее на огонь. Не оборачиваясь, спросил:

- Кофе будешь?

- Нет, - Веник взял в руки Францевича, довольно начищавшего мордочку, пристроил под пиджак. – Бывай, Макаров. Очухаешься – зови в гости.

Илья обернулся, в мгновение оказался возле него и выдрал кота из рук. Как это вышло, и сам толком не понимал. Для чего – тем более.

Отдать кота.

Смыть краску со стены.

Поклеить обои.

Завезти оставшиеся вещи ее матери.

Набраться мужества.

План прост до зубной боли, но поделать с собой он ничего не мог. Держал в руках теплого, трепыхающегося кота, возмущенно фыркающего и пытающегося вырваться, как он сам несколькими минутами ранее – из-под крана. И думал только о том, что Алька этого зверюгу любила. И о том, что Алька любила его. Должна была любить. Не могла не любить.

Макаров мотнул головой, смахивая рой мыслей, которые зажужжали в черепушке, заставляя его снова испытывать болезненные ощущения. И проговорил:

- Резюме я тебе потом сам завезу. Все нормально.

Громов ухмыльнулся и свалил так же самостоятельно, как заявился в его квартиру.

А Макаров остался стоять посреди кухни, пытаясь справиться с диким желанием прекратить все это – просто позвонить Алисе и спросить, какого хрена в ту ночь от Ника она вернулась к нему.