Идти туда,где ты - Марина Светлая (2020)

- Едва ли он захочет обсуждать без вас ваш проект, не находите? – отозвался Лешек. – Ваше присутствие обязательно. Вдруг у него какие-нибудь особые предложения будут?

Алиса вздохнула.

- Все-таки у вас дар убеждения, - с усмешкой сказала она.

- Годы практики, только и всего, - с совершенным удовлетворением ответил он.

______________________________________________

[1] Пани Куликовска тоже может присоединиться.

***

Улицы вокруг шумели ревом автомобилей, разговорами людей, бесконечными шагами, превращающими пространства в километры, но едва ли он был способен воспринимать звуки как-то иначе, чем словно из-под стеклянного колпака, надетого на него, как на паука, который ползает по его стенкам. И как тот паук, он никак не мог найти выхода. Без шансов.

Психодел какой-то.

Кшиштоф помалкивал и смотрел на дорогу.

Макаров силился проснуться, но с удивлением обнаруживал, что не спит. Впрочем, было бы странно, если бы это был сон. Так она никогда ему не снилась. Только фрагментами. То локон над ухом, то скольжение пальцев по его ладони, то маленькая складка у ее губ, когда она улыбалась. Ранняя складочка, от которой ему иногда выть хотелось даже во сне. Странно, но он помнил наощупь ее кожу… Эти фрагменты мучили его недосказанностью. И рад был бы увидеть ее всю, да невозможно. За двенадцать лет поистерлось. Узнавал только с фотографий.

Фотографий осталось много, их он берег – рука не поднималась избавиться. Доказательство того, что она была.

И вот теперь женщина, которая звалась, как она, говорила, как она, выглядела, как она, и даже пальцы… Пальцы были ее. Тактильная память, твою мать… Он об этой памяти просил? Чтобы самому себе казаться сумасшедшим?

Они подъехали к гостинице, и Макаров, пока Кшиштоф парковался, негромко проговорил:

- Завтра за мной заезжать не нужно. Чувствую себя как при личном шофере, а это неудобно.

- Это нормально, пан Макаров, - удивился Кшиштоф. – Мне поручено, я и езжу.

- Вот и заканчивайте. Сам доберусь, не маленький. Такси для чего-то же существует.

- Как скажете.

Потом он поднялся в свой номер, закрылся, распахнул окно и втянул носом теплый июньский воздух. Лето. Совсем другое, чем в Питере. И небо тоже другое.

Небо…

Чувствуя, как по мозгам начинает бить неконтролируемый ужас пополам с яростью, спохватился. Полез в карман. Достал сигареты и зажигалку. Закурил, не надеясь на облегчение, но в отчаянной попытке удержаться на этом краю. В той же попытке вынул и телефон – лишь бы что-нибудь делать. Уставился в экран – на собственное отражение. И мрачно хохотнул. Было отчего хохотать – хоть до слез, хоть до болей в груди.

Через мгновение он уже слышал в телефоне чрезмерно громкий голос своего зама:

- Между прочим, ты мне мешаешь устраивать разнос в финотделе.

- Между прочим, у нормального руководителя отделы и без разносов благополучно функционируют.

- Макарыч, ну не жри, а!

- Ладно, ладно… Все хоть в порядке?

- Да вроде…

- У меня к тебе просьба, Юр.

- У?

- Нужно пробить информацию по одному человеку. Сможешь?

- Смотря о ком речь. Что за тело?

Макаров перевел дыхание, выпуская сигаретный дым изо рта. Вцепился пальцами в створку окна, продолжая сжимать сигарету. Глотнул воздух, будто собирался надолго остаться без него. И выдрал откуда-то изнутри:

- Алиса Куликовская, архитектор. Откуда, где училась, где работала… В общем, что найдешь.

И сам не понял, как так вышло, что произнес без запинки, что голос был ровным и спокойным, даже немного вялым, будто наглотался антидепрессантов.

- Как срочно?

- Поскорее бы… Но по свободе, Юр.

- Будет сделано. А это кто вообще?

- Корабельных дел мастерица.

- Ааааа… А самому пообщаться – не?

- Можешь смело записать меня в перестраховщики.

- Ладно, понял.