Конец лета - Даниэла Стил (1993)

— Везде, где бы то ни было?

— Везде.

— Тогда поехали на Таити.

— Я предпочитаю поехать в Кармел.

— Серьезно? — Он провел пальцем от ее бедра по ноге. Она улыбнулась.

— Серьезно.

— О'кей, тогда поехали. Мы можем там на месте и поужинать.

— Разумеется. В Париже сейчас два часа утра. К тому времени, когда мы будем ужинать, я уже буду готова позавтракать.

— Иисус. Я как-то не подумал об этом. Ты ведь полумертвая от усталости? — Она действительно выглядела очень утомленной, но в то же время казалась сейчас не такой бледной.

— Нет, мне хорошо, я счастлива, и я люблю тебя.

— Ну уж, по крайней мере, не так сильно, как люблю тебя я. — Он взял ладонями ее лицо и приблизил к себе. Ему хотелось целовать ее, обнимать ее, касаться ее, чтобы она принадлежала только ему настолько, насколько это было в его власти за те несколько дней, которые им оставалось провести вместе. Тут что-то пришло ему в голову. — Как насчет твоей работы?

— А что моя работа?

— Мы еще будем работать вместе в галерее? Будем ли мы, то есть я, представлять твои работы? — Он хотел спровоцировать ее, чтобы она ответила — конечно, но в течение некоторого времени она не проронила ни слова. Тогда он все понял.

— Я не знаю. Там будет видно. — Но как они смогут продолжать встречаться? Как она сможет пойти к нему в галерею через несколько месяцев, когда она располнеет, вынашивая ребенка от Марка Эдуарда?

— Все в порядке, — сказал он. — Не бери в голову.

Но сейчас в его глазах отразилась такая боль, что для нее стало невыносимо выдерживать этот взгляд. Она разрыдалась. Казалось, что для нее это стало уже привычным.

— Что случилось, любимая?

— Ты начинаешь думать, что я похожа на нее — что я такая же обманщица, как и она, та молодая женщина, на которой ты был женат.

Он опустился на пол на колени рядом с ней.

— Ты никакая не обманщица, Дина. Ты никогда не вела себя подобным образом. Мы всего лишь попали в трудное положение, и сейчас мы должны найти достойный выход. Это нелегко, но это будет честно. Мы всегда поступали честно. Я люблю тебя сильнее, чем кого бы то ни было в своей жизни. Я хочу, чтобы ты помнила об этом всегда. Если ты когда-нибудь захочешь вернуться, я всегда буду ждать тебя тут. Всегда. Даже когда мне стукнет девяносто три года. — Он попытался вызвать у нее улыбку, но из этого ничего не вышло. — Давай договоримся сейчас кое о чем другом.

— Что? — Она все еще злилась, когда подняла на него глаза. Она ненавидела Марка Эдуарда, но более всего она ненавидела себя. Она должна сделать аборт. Сделать что-то, чтобы иметь возможность оставаться с Беном. Или, может быть, он смирился бы с существованием ребенка от Марка Эдуарда, если бы она рассказала ему всю правду с самого начала. Но она знала, что никогда не сможет рассказать ему об этом. Он никогда не понял бы ее.

— Ну хватит. Я хочу, чтобы мы договорились кое о чем. Я хочу, чтобы мы дали друг другу обещание не упоминать, что у нас имеется «всего лишь одна неделя». Давай просто жить каждый день, любить каждый день, наслаждаться каждым мгновением, и спокойно встретим час разлуки, когда он наступит. Если же мы будем говорить только об этом, мы испортим себе оставшееся у нас в запасе время. Ну как тебе такой уговор? — Он взял ее лицо в свои ладони и нежно поцеловал в губы, и в этот момент волосы, схваченные узлом у нее на макушке, мягко упали сверху ей на лицо. — Уговор?

— Уговор.

— Отлично. — Он ласково посмотрел на нее, поцеловал ее еще раз и вышел из комнаты.

Через час они отбыли в Кармел, но трудно было не заметить происшедшую перемену. Все теперь казалось не таким, каким было прежде. Их время почти закончилось, и что бы там ни говорили, они оба это прекрасно понимали. Конец был уж очень близок. Лето катилось к своему горьковато-сладкому закату.

Глава 24