Конец лета - Даниэла Стил (1993)

— Я думала, что люблю. Я была в этом уверена. И я знаю, что однажды я любила его. Я полагаю, что я в некотором смысле все еще люблю его. За эти восемнадцать лет он по-своему кое-что дал мне. Но это… это было очень давно. Я совсем этого не понимала, пока не наступило лето. Я осознала это еще лучше за последнюю неделю. — Она остановилась, чтобы набрать воздуха, и затем продолжила: — У меня даже были периоды, когда ты находился рядом, во время которых я совсем не была уверена, должна ли я его покинуть или нет. Я этого просто не знала. Мне казалось, как будто я не имею права. И я думала также, что, возможно, я все еще люблю его.

— А на самом деле ты не любишь его?

— Нет. — Она слегка всхлипнула. В конце концов она отвернулась и вытерла ладонями лицо. — Я поняла это всего лишь несколько дней назад. Кое-что произошло… и я поняла. — Потому что я не хочу иметь его ребенка, Бен, я хочу твоего!

— Тогда почему ты остаешься с ним? Из-за Пилар? — Он был удивительно спокоен, когда говорил с ней, совсем как отец, беседующий со своим ребенком.

— По этой и по другим причинам. Это не имеет значения, почему. Просто я остаюсь, и все. — Она посмотрела на него снова с мучительным выражением на лице. — Ты хочешь, чтобы я ушла? — Но он только неотрывно смотрел на нее, затем в полном молчании вышел из комнаты. В какой-то момент его шаги раздавались в гостиной, а затем она услышала, как он изо всех своих сил хлопнул дверью, ведущей в спальню. Некоторое время она все еще стояла в кухне ошеломленная, дивясь тому, что произошло. Она понимала, что должна уйти сейчас. Не будет никакой поездки в Кармел. Но все ее вещи остались в той комнате, в которой он заперся. У нее не было другого выхода, кроме как ждать, пока он не появится оттуда. В конце концов он вышел через час. Он стоял в дверном проеме с покрасневшими глазами и казался обезумевшим от всего услышанного. В какой-то момент она точно не была уверена, был ли он чрезвычайно зол или просто сильно огорчен.

— Я хочу уточнить, о чем ты мне тут говорила, Дина? Что все кончено?

— Я… нет… я… ох, господи! — На мгновение она опять подумала, что может упасть в обморок, но она не могла, только не сейчас. Она сделала два глубоких вдоха и присела на самый край кушетки, так что ее длинные, стройные, голые ноги грациозно свешивались вниз. — У меня есть неделя.

— И что потом?

— Я исчезаю.

— И снова возвращаешься к своему одинокому существованию? К жизни внутри себя и для себя? В эту гробницу, в которой ты жила, даже теперь, когда с тобою рядом нет Пилар? Как ты можешь так с собою поступать? — Слова давались ему с трудом.

— Наверное, это как раз то, что я должна сделать, Бен.

— Я не понимаю. — Он было собрался вернуться в спальню, но остановился, повернувшись к ней лицом. — Дина, я говорил тебе… Я говорил, что это, может быть, всего лишь на одно лето, и… Я все пойму. Именно это я и говорил. Я не имею права брать сейчас свои слова обратно. Не так ли?

— У тебя есть все основания для того, чтобы ненавидеть меня или быть очень, очень на меня обиженным.

Она заметила, как из его глаз хлынули слезы, и почувствовала, как они потекли из ее глаз тоже, но при этом он ни разу не моргнул, когда смотрел на нее.

— Я очень зол и обижен. Но это только потому, что я тебя очень люблю.

Она кивнула, но больше не могла произнести ни слова, снова вернувшись в его объятия. Казалось, прошли часы, прежде чем они смогли оторваться друг от друга.

— Мы поедем сегодня в Кармел? — Он лежал на животе, разглядывая ее лицо. Она только что очнулась от короткого сна, продолжавшегося не более трех часов; на часах уже было почти пять. Он ни разу не появился в галерее — он сказал, что будет отсутствовать целую неделю и что Салли придется все держать в своих руках. — А чего бы тебе сейчас действительно хотелось?

— Быть с тобой. — Она произнесла это торжественно, но с легкой, счастливой улыбкой во взгляде.