Зов предков - Даниэла Стил (2019)

– Кажется, нам повезло, любезная моя маркиза, мы легко отделались, – сказал ей как-то Тристан, когда они прогуливались по саду, в котором еще были видны следы пребывания врагов и сожженные пожаром деревья. Конюшни тоже пострадали – в огне они потеряли нескольких чистопородных лошадей, но теперь восставшие отступили, и маркиз считал, что, столкнувшись с хорошо организованным сопротивлением, они вряд ли вернутся. Шуаны под его руководством преподали им хороший урок, и Тристан имел все основания гордиться собой и своими соратниками – роялистами. Но наибольшую радость и гордость в его сердце вызывала Вачиви, вместе с которой они сумели отстоять, спасти от разграбления свой собственный дом.

Все еще улыбаясь, Тристан зна́ком предложил ей присесть на скамью – ту самую, на которой он когда-то сделал ей предложение. Каменные блоки, из которых она была сложена, потемнели от копоти после пожара, позади чернели стены сожженного лабиринта, но даже это не повергло его в уныние.

– Со временем мы все восстановим, – сказал он, и Вачиви кивнула. Она знала, что так и будет. Тристан любил свой дом и ненавидел этих безумцев-республиканцев за их слепую бессмысленную жестокость и жажду разрушения. Когда они осадили замок, он сражался с ними не щадя живота, и Вачиви увидела, каким отважным и смелым воином он был. В обычной жизни Тристан неизменно оставался человеком спокойным и миролюбивым, но горе тому, кто попытался бы разрушить его дом или причинить вред его близким! В этом отношении он очень напоминал Вачиви ее братьев, по которым она до сих пор скучала.

Но она, впрочем, уже и не хотела что-то менять в своей жизни – теперь, по прошествии нескольких лет, Вачиви чувствовала себя больше француженкой, чем индианкой. Свирепый дух воинов сиу дал о себе знать, только когда ей пришлось защищать от врага самое дорогое, что у нее было.

– Как твое плечо? – заботливо поинтересовался Тристан, и Вачиви улыбнулась.

– Почти не болит, – ответила она. – Настоящие воины не думают о ранах. Как ты. – Тристана тоже ранили, но Вачиви узнала об этом только через несколько недель после того, как осада закончилась. – Из тебя вышел бы хороший сиу, – добавила она.

– Не думаю. Я все еще езжу верхом хуже тебя.

– Мои братья тоже ездили хуже меня, – засмеялась Вачиви.

– А вот из тебя получился бы отличный королевский лучник. Жаль только, что у нас нет короля, – сказал Тристан и вздохнул. Республиканцы отступили от стен замка, но Франция, которую он так любил, изменилась. Казалось, все в мире перевернулось с ног на голову. Почти все его парижские друзья и знакомые были убиты или бежали в Новый Свет, его парижский особняк стоял пустой и разграбленный, и даже в Бретань понемногу стали проникать новые веяния. Они были не по душе Тристану, но он не хотел никуда уезжать, как поступили многие французские аристократы. Со временем, думал маркиз, все уляжется, вот только сколько лет – или десятилетий – на это потребуется, он не знал. Похоже было, что ему-то, во всяком случае, уже не увидеть Францию мирной и процветающей.

– Ты не жалеешь, что приехала в мою страну? – спросил он как-то Вачиви. Тристан знал, какая она смелая и мужественная, но жизнь, как нарочно, подкидывала ей испытание за испытанием, выдержать которые мог не всякий мужчина.

– Конечно нет, – негромко ответила Вачиви, глядя ему в глаза, и Тристан прочел в ее взгляде всю ту нежность, силу и любовь, которые помогали ей не сдаваться. – Ведь теперь здесь вся моя жизнь, – добавила Вачиви. – Ты моя жизнь. Я думаю – мы с самого рождения были предназначены друг для друга.