Ганнибал - Харрис Томас (2001)

Очень скоро его окутал густой туман, скрывший все от его глаз; он ощущал лишь, как струи воды разбиваются о его голову. Барни нравилось размышлять в душевой. Облака пара. «Облака» – Аристофан. Доктор Лектер объяснил ему про то, почему ящерица помочилась на Сократа. Он подумал – а ведь до того, как его выправил безжалостный молот логики доктора Лектера, кто-нибудь вроде профессора Дёмлинга мог распоряжаться им без всякого труда.

Когда он услышал, как включили другой душ, он не обратил на это внимания и продолжал растираться жесткой щеткой. Другие служащие тоже пользовались тренажерным залом, но в основном рано утром и после полудня. Правила мужского этикета не позволяют обращать внимание на других моющихся в душе спортсменов, но Барни задумался – кто бы это мог быть? Он надеялся, что не Корделл, от которого у него каждый раз перехватывало дыхание. Очень редко кто пользовался душем при зале так поздно. Кто же, черт возьми, это мог быть? Барни повернулся, подставив воде затылок и шею. Клубы пара, из которых временами проглядывают отдельные фрагменты, словно фрагменты фрески на штукатурке стены. То – массивное плечо, то – мускулистая нога. Прекрасной формы рука растирает мощную шею и плечи, алые ногти… Это же – рука Марго! Крашеные ногти на пальцах ноги. Нога Марго.

Барни поднял лицо к душевой головке, струи воды били по лбу и щекам. Он глубоко вдохнул и задержал дыхание. Совсем рядом с ним женщина поворачивалась то так, то сяк, растиралась очень по-деловому. Теперь она мыла голову. Это, конечно, Марго, ее втянутый мускулистый живот, небольшие, упругие груди на массивном торсе, соски напряглись под бьющими струями воды, ее лоно, ее бугрящиеся мускулы в той арке, что образуют ноги, соединяясь с телом, и розовое, обрамленное светлыми, тщательно подстриженными волосами… ее норка?

Барни еще раз сделал вдох, такой глубокий, на какой только хватило легких… Он чувствовал, что у него возникает некоторая проблема. Кожа Марго блестела после тяжелой тренировки, как шкура скаковой лошади. Интерес Барни возрастал и становился все более очевидным, ему пришлось повернуться спиной. Может, удастся не обращать на нее внимания, пока она не уйдет?

Воду рядом выключили, но теперь послышался голос Марго:

– Эй, Барни, какие там ставки на «Патриотов»?

– Ну… через моего парня можно получить по пять с половиной на их игру против команды Майами. – Он глянул через плечо.

Теперь она растиралась полотенцем чуть поодаль, так чтобы брызги от душа Барни на нее не попадали. Волосы прилипли ко лбу, лицо теперь было свежим, от слез не осталось и следа. Оказалось, что у Марго прекрасная кожа.

– Так ты будешь на них ставить? – спросила она. – У Джуди в конторе они на «Патриотов» все вместе ставят…

Дослушать ее Барни уже просто не был способен. Розовое, обрамленное светлыми подстриженными волосами… Лицо у Барни горело, эрекция достигла предела. Он был озадачен, встревожен. На какой-то миг его пробрала дрожь. Он же никогда в жизни не испытывал влечения к мужчинам! Но Марго, несмотря на всю свою мускулатуру, была все-таки женщиной. И она ему нравилась.

Какого хрена она приперлась в душ одновременно с ним!?

Он выключил воду и мокрым предстал перед Марго. Ни на миг не задумавшись о том, что делает, он погладил ладонью ее щеку.

– Ради всего святого, Марго, – пробормотал он, задыхаясь.

Она глянула вниз:

– Черт возьми, Барни! Не вздумай…

Барни вытянул шею и попытался нежно поцеловать ее лицо, не коснувшись ее тела напряженным членом, но все равно – коснулся, она отшатнулась, глядя на струйку прозрачной жидкости, протянувшуюся между ним и ею, и, выбросив вперед руку, какой мог бы позавидовать центральный защитник в американском футболе, нанесла в широченную грудь Барни такой удар, что ноги его подкосились и он со всего размаху сел на мокрый пол душевой.