Ганнибал - Харрис Томас (2001)

Карло рыл землю карманным ножом под деревьями на паст-бище, чтобы проверить перегной, и обнаружил желуди. В последнем закатном свете, когда ехали сквозь лес, он слышал соек и решил – похоже, что тут должны быть желуди. И точно, правда, не так уж много. Ему вовсе не надо было, чтобы свиньи находили еду прямо на земле, а в большом лесу это было бы им так легко!

В открытом торце амбара Мэйсон построил прочный барьер с голландскими воротами из двух горизонтальных створок, точно такими, какие были у Карло в Сардинии.

Защищенный этим барьером, Карло мог без опаски кормить своих питомцев, забрасывая им через барьер человеческую одежду, набитую дохлыми курами, бараньими ножками, овощами.

Его свиньи не были по-настоящему одомашнены, но людей не боялись, не боялись они и шума. Даже сам Карло не мог войти к ним в загон. Свиньи ведь не похожи на других животных. В них есть какая-то искра сообразительности и ужасающей практичности. Питомцы Карло вовсе не были настроены враждебно к людям. Просто им нравилось их есть. Они были легконоги, как мьюрский бык, могли резануть клыками, словно овчарка, а их манера двигаться в присутствии своих хранителей носила характер грозной преднамеренности. У Пьеро был опаснейший момент, когда ему едва удалось благополучно отобрать у них рубаху, которую свинари хотели использовать снова.

Таких свиней никогда еще не бывало: они были крупнее европейского дикого кабана и почти столь же свирепы. Карло чувствовал себя их создателем. Он знал: то, что им предстояло совершить, освобождение земли от того зла, которое они должны уничтожить, будет такой великой заслугой, что она обеспечит ему вечное блаженство на том свете.

К полуночи все они заснули в амбаре; Карло, Пьеро и Томмазо спали без сновидений на чердачном настиле в хранилище конской сбруи, свиньи сопели в своих клетках-контейнерах; их элегантные ножки подергивались – им снились сны; то та, то другая начинали шевелиться на чистых брезентовых подстилках. Череп скаковой лошади – Флит Шэдоу, – тускло освещенный отблесками горящих в кузнечной печи углей, взирал на все это сверху.

ГЛАВА 67

Начать кампанию против агента Федерального бюро расследований, используя фальшивую улику Мэйсона Верже, было для Крендлера кульбитом сложным и опасным. У него поначалу даже дыхание перехватило. Если Генеральный прокурор его на этом поймает, его раздавят в один момент, как таракана.

Если же не думать о риске, которому подвергался он сам, вопрос о том, чтобы погубить Клэрис Старлинг Крендлера практически не беспокоил. Вот если бы на ее месте был мужчина… Мужчина ведь должен содержать семью – Крендлер же содержит свое семейство, каким бы алчным и неблагодарным оно ни было.

А от Старлинг, вне всякого сомнения, необходимо избавиться. Если ее оставить в покое, то, следуя путеводным нитям, обнаруженным благодаря мелкому, придирчивому бабскому копанью, приемам типичной домохозяйки, Клэрис Старлинг обязательно отыщет Ганнибала Лектера. И если такое случится, Мэйсон Верже не даст Крендлеру ни гроша.

Чем скорее ее лишат всех и всяческих возможностей, чем скорее она окажется вне ведомственных стен, останется снаружи одна, станет приманкой, тем лучше.

Крендлеру и раньше, на пути к собственным вершинам, приходилось губить чужие карьеры: сначала в качестве окружного прокурора, активно занимавшегося политикой, а потом уже и в Депюсте. По опыту он знал, что испортить карьеру женщине гораздо легче, чем навредить в этом плане мужчине. Если женщина получает повышение, какого женщинам получать вообще-то не положено, очень просто сказать, что она заслужила его, лежа на спине.