Закон Моисея - Эми Хармон

В неглубокой могиле, засыпанной сверху камнями и мусором, в пятидесяти ярдах от того места, где я нарисовал ее улыбающееся лицо, были обнаружены останки Молли Тэггард. Тэг сказал, что стоянка грузовиков, находящаяся неподалеку, называлась «Круг А». Неоновый знак с названием заведения представлял собой красную «А» внутри круга — точно так, как на листке Молли по математике. Я никогда не обращал на нее внимания, проезжая туда и обратно через горный хребет между Леваном и Нефи. Я сотни раз проносился рядом с этой стоянкой и никогда не замечал связи. Был слишком погружен в то, что происходило в моей собственной голове, и явно не являлся Шерлоком Холмсом. Дальняя сторона стоянки упиралась в простирающееся поле, которое переходило в небольшие холмы, а они перерастали в горный хребет, который тянулся вдоль восточной части города и уходил дальше на юг на сотни миль вперед. Между тех холмов вклинилась учебная площадка для игры в гольф, и каждый год примерно четвертого июля возле первой метки для мяча запускали фейерверк. И красную «А», и фейерверк было легко заметить со стороны эстакады, где я нарисовал образ Молли, отмечая место ее упокоения и даже не подозревая об этом.

Тэг плакал, когда рассказывал мне об этом. Сильные, сокрушающие рыдания заставляли его плечи трястись, а мой желудок болезненно сжиматься так же, как это было в ту ночь, когда Джорджия призналась, что любит меня. «Я думаю, ты действительно любишь меня, Моисей», — произнесла она с подкатившими к горлу слезами. — «И я тоже тебя люблю». Я не очень хорошо воспринимал слезы. Я не плакал и не знал, почему другие люди это делали. И Тэг оплакивал свою сестру так, как в моем представлении мне бы следовало оплакивать Джи. Но я не ревел, поэтому просто ждал, когда буря утихнет, и Тэг утрет с лица слезы и закончит свой рассказ.

Тэг рассказал своему отцу обо мне. И по какой-то причине — отчаяние, уныние или, может быть, желание успокоить своего непреклонного сына — Давид Тэггард-старший нанял человека с собакой-ищейкой, чтобы исследовать зону, которую описал Тэг. Она быстро уловила ее запах, и они нашли ее останки. Вот так просто. Была вызвана полиция, и не прошло много времени, как они заявилась в психушку, разыскивая меня. Прежде мне уже задавали вопросы по поводу Молли Тэггард, но теперь у них было тело. Тело, которое было найдено подозрительно близко к месту эффектной демонстрации моего творчества.

Шериф Доусон приехал с еще одним мужчиной. Его помощник был полным, с бледным, одутловатым лицом и рыжими волосами, и по возрасту не намного старше меня. Он ехидно улыбался мне, очевидно, играя роль мерзкого напарника в своем излюбленном полицейском представлении. Своей рыхлой комплекцией и огненными волосами он напоминал мне хмурого пончика.

Шериф Доусон задал мне все те же самые вопросы и еще несколько новых. Он знал, что Давид Тэггард был пациентом учреждения, в котором меня разместили. Он также знал, что именно Тэг рассказал своему отцу, и что затем его отец передал эти слова поисковой команде. И он знал, что вся эта информация поступила от меня. Но в конечном итоге выяснилось следующее. Молли Тэггард была объявлена пропавшей в июле 2005-го года. В июле 2005-го я жил в Калифорнии со своим дядей, его несчастной женой и их избалованными детьми. В июле 2005-го я целый месяц отбывал срок в учреждении для несовершеннолетних преступников по делу, связанному с бандитской группировкой. И это было неоспоримое доказательство. Как только речь зашла об алиби, мое было неопровержимым. Шериф уже это знал из нашего предыдущего разговора в октябре, когда я нарисовал лицо Молли рядом с эстакадой и был задержан для дачи показаний. Но я предполагал, что он или кто-то еще в правоохранительных органах не перестанут верить в то, что в чем-то я все-таки был замешан. То же самое я сказал Тэгу.