До последнего слова - Тамара Стоун (2019)

На стул, стоящий на сцене, опускается Челси. Многие девушки в «Уголке» ярко накрашены, у некоторых есть татуировки и пирсинг, но только не у нее. Как и на Кэролайн, на ней нет ни грамма косметики, и на мгновение я представляю, какую красотку могла бы из нее сделать при помощи блеска для губ и румян. А еще неплохо было бы уложить ее кудряшки в красивые локоны и повязать ей ленту на голову, чтобы волосы не падали на лицо.

Поспешно отгоняю эти мысли, чтобы они меня не отвлекали.

– Это стихотворение я написала в машине на прошлой неделе. – С этими словами Челси достает листок бумаги, и все в зале затихают. – Оно называется «Забыла тебя».

Всего-то двести сорок дней

семь часов

двадцать шесть минут

и восемнадцать секунд,

И я наконец-то

Забыла тебя.

И не вспоминаю я больше

Походки летящей твоей,

Движения губ, когда ты читаешь,

и как снимал ты перчатку всегда,

Прежде чем меня за руку взять,

чтобы мое тепло ощутить.

А еще я забыла совсем

о твоих эсэмэсках ночных,

в которых писал,

что скучаешь и любишь,

о наших с тобой милых шутках,

которых никто больше не понимал,

о песнях, услышав которые, ты

вдруг сворачивал на обочину, чтобы

поцеловать меня.

И я совершенно не помню

твой голос

и вкус твоих губ,

не помню спальню твою

в нежных рассветных лучах.

И что ты сказал мне в тот день,

Во что я одета была

И в какой миг расплакалась —

тоже не помню.

Всего двести сорок дней,

Семь часов, двадцать шесть минут

и восемнадцать секунд

и тебя в моей памяти нет,—

Но если бы ты мне сказал

сегодня ли,

завтра

Или спустя еще

Двести сорок дней

семь часов

двадцать шесть минут

и восемнадцать секунд,

что хочешь вернуться ко мне,

клянусь, я бы все вспомнила тут же.

В комнате повисает полная тишина. Все сидят, не шелохнувшись. Никто не хлопает.

Всего минуту назад я раздумывала, какой макияж больше бы подошел Челси, а теперь смотрю на нее и ощущаю в себе странную смесь печали и зависти. С ней и впрямь все это было? Тогда мне правда очень ее жаль, но в то же время жаль и себя. Мне бы хотелось, чтобы и в моей жизни случилось подобное счастье. Да, она его лишилась, но оно у нее было!

– Прием! Где мой клей? – раздается со сцены, и публика взрывается аплодисментами, потом Сидни встает и кидает Челси клеящий карандаш. Я тоже хлопаю, но при этом не свожу глаз с Челси, гадая, заплачет ли она после прочтения такого пронзительного стихотворения. Но она держится. Расправляет плечи и гордо спускается со сцены.

– Что ж! – произносит новый голос. Теперь на сцене стоит Эбигейл, едва заметно подпрыгивая от волнения и встряхивая руками. – Я все еще ужасно волнуюсь, – признается она, и эти слова меня удивляют. Эбигейл не похожа на нервную особу. Затем я вспоминаю ее слова о том, что она только недавно примкнула к Поэтам. Она приглаживает свои короткие темные волосы и опускает взгляд на листок, который держит в руках. – Это стихотворение написано на прошлой неделе, на уроке физики.

Она подносит поближе к глазам обрывок тетрадного листа в клетку, садится на стул и делает пару глубоких вдохов, настраиваясь на чтение.

– Стихотворение называется «Притворяйся», – объявляет она и вновь встряхивает руками. Когда Эбигейл начинает читать, я замечаю, как сильно дрожит листок у нее в пальцах.

Если стеснительна ты и робеешь,

Боишься хоть слово сказать,

Притворись, словно это неправда,—

такой мне давали совет.

Пусть будет смелой походка твоя

и решительным голос.

Взгляда не опускай,

Притворяйся.