До последнего слова - Тамара Стоун (2019)

Эбигейл стаскивает со стула лист бумаги, а Эй-Джей кидает ей клеящий карандаш. Она намазывает бумагу с первыми тремя строфами «Ворона» клеем и приклеивает на стену.

– У нас осталось время для еще одного выступления, – сообщает Эй-Джей со своего места, и, хотя он не называет моего имени, я знаю, что он ждет именно моего выхода.

Нет, я не готова.

Кто-то трогает меня за плечо, я оборачиваюсь и вижу Кэролайн, пригнувшуюся к спинке моего дивана.

– Вперед, – говорит она и кивает на сцену.

Отрицательно качаю головой и беззвучно говорю: «Не могу!», но она поднимает брови и шепчет:

– Сэм. Не думай. Просто иди.

Не успев осознать, что произошло, слышу собственный голос:

– Хорошо, пойду. – Говорю я это негромко, но Сидни все равно слышит мои слова, и этого оказывается более чем достаточно.

– Сэм! – громко восклицает она, и все взгляды тут же устремляются на нас. Внутри у меня все сжимается, пока я роюсь в рюкзаке в поисках желтого блокнота. Нахожу я его не сразу.

Встаю, по-прежнему чувствуя на себе множество взглядов. Мне очень хочется сесть на место, но я заставляю себя подойти к сцене. В комнате так тихо, что я слышу, как сандалии тихо бьют по пяткам. Поднимаюсь на сцену и оборачиваюсь, давая себе время на то, чтобы хорошенько осмотреть комнату. Чувствую, как расслабились плечи.

Я справлюсь.

– Это стихотворение написано здесь, в «Уголке поэта», – говорю я, присаживаясь на стул. Все хлопают и улюлюкают. Блокнот подрагивает у меня в руках.

– Я помешана на цифре три. Знаю, это странно… – ожидаю недоуменных взглядов, но лица моих слушателей ни капельки не меняются.

Что ж. Самое сложное позади. Они теперь знают об одержимости. Читай.

– Стихотворение называется… – Я умолкаю и оглядываю присутствующих, каждого по очереди, и мысленно называю их по именам, чтобы напомнить себе, что теперь здесь нет незнакомцев.

Сидни, Кэролайн, Эй-Джей, Эбигейл, Кэмерон, Джессика.

На то, чтобы вспомнить имя следующей девушки, у меня уходит пара секунд.

Эмили.

Но потом я смотрю на девушку со светлыми кудряшками и впадаю в ступор. Она сегодня выступала первой. Прочла восхитительное стихотворение. Ее имя начинается на «Ч». Она поднимает руку и машет, и я вдруг ловлю себя на том, что не свожу с нее глаз, и тут же ощущаю прилив адреналина. Жар в груди растекается по всему телу, обжигает до самых кончиков ушей.

Черт.

Дыхание снова становится неровным и поверхностным, и я кладу ладонь на живот. Кажется, меня сейчас стошнит. Сосредотачиваюсь на тексте стихотворения, написанного на прошлой неделе, но буквы расплываются и ползут перед глазами. Быстро моргаю и еще раз стараюсь сосредоточиться. Не получается.

Нет, мне не справиться.

Собираюсь извиниться и спрыгнуть со сцены, но тут кто-то опускает ладонь мне на левое плечо. Оборачиваюсь и вижу Кэролайн. Хочу что-то сказать, но во рту все пересохло, словно я съела кусок мела.

– Закрой глаза, – шепчет она. – Ни на кого не смотри. И на блокнот тоже. Закрой глаза и говори. – Я хочу возразить, но она перебивает меня: – Читать тебе ни к чему. Ты знаешь стихотворение назубок. Просто закрой глаза. Ни о чем не думай. Вперед.

Зажмуриваюсь. Делаю глубокий вдох. И начинаю.

– Стихотворение называется «Стены», – говорю я.

Слова на этих стенах

Смешны, прекрасны, вдохновенны.

Все потому,

что они ваши.

Мне страшно думать о словах,

Их говорить и даже слышать.

Что с этим делать —

Я не знаю.

Когда молчу,

Мои слова

Нутро мое язвят и травят,

Покоя не дают.

И вот я здесь,

Даю своим словам свободу,

Чтобы эти стены

стали крепче.