До последнего слова - Тамара Стоун (2019)

– Как ты? – пригнув ко мне голову, спрашивает он.

Сегодня он без шапки, и, когда волосы падают ему на глаза, я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не убрать их назад.

– Неплохо. А ты?

– Отлично. – Кажется, он сильно нервничает. Переминается с ноги на ногу, будто все идет не так, как он планировал. И тут я замечаю, что он теребит шов джинсов, играя на своей невидимой гитаре. Гадаю, заметна ли со стороны моя нервозность, и обнаруживаю, что положила ладонь себе на шею, готовясь впиться ногтями в кожу. Опускаю руку на лямку рюкзака и начинаю вертеть ее в пальцах.

– Я просто хотел… узнать, как у тебя дела.

Пытаюсь придумать какой-нибудь интересный ответ – что-нибудь неоднозначное, такое, о чем можно будет поговорить попозже, когда появится больше времени. Но не успеваю я и слова сказать, как он тянется ко мне и проводит большим пальцем по моей руке. Ошибки быть не может. Он сделал это осознанно.

– Пойду-ка я в класс, – говорит он.

– Я тоже, – отзываюсь я.

Он опускает руку и быстро ныряет в толпу, а я захожу за угол и смотрю ему вслед. Вот все, что я могу сделать, чтобы не броситься за ним. Мне нестерпимо хочется, чтобы он еще раз так меня коснулся.

Трижды кусаю щеку изнутри и быстро ухожу в другую сторону.

В безопасности

– Точно, сегодня же среда! – радостно щебечет Коллин при виде меня, а потом обходит свою стойку и протягивает мне бутылку с водой. – Сегодня день просто сумасшедший. Срочный вызов в больницу с утра – в итоге мы совсем выбились из расписания.

Забавно. Порой я напрочь забываю о том, что у Психо-Сью есть и другие пациенты, в том числе и те, ради которых порой приходится срочно бросать все дела и ехать в больницу. Я рада, что в моем случае таких форс-мажоров не бывает.

– Чувствуй себя как дома, – говорит Коллин.

Надеваю наушники и вместо своего излюбленного плей-листа для ожидания вызова включаю «Песню для Тебя». Прислонившись к стене, мысленно возвращаюсь в школьный коридор, радуясь, что выдалась возможность хотя бы ненадолго погрузиться в мысли о произошедшем между нами в тот день. Эй-Джей был таким нервным, таким милым – и стоял так близко. Музыка накрывает меня волной, и по коже начинают ползти мурашки. Я вдруг понимаю, что поглаживаю себя по руке большим пальцем – в точности как Эй-Джей в тот день.

Что-то цепляет мой взгляд, и я замечаю, что Коллин машет мне из-за своей стойки. Дергаю за провод, и наушники падают мне на колени.

– Она готова тебя принять.

Юркаю в кабинет к Сью. Она не тратит времени даром и сразу же переходит к делу.

– Расскажи, как прошла неделя.

Разминая в пальцах пластилин, сообщаю основные новости. С родными все в порядке. В школе дела хорошо. Со стихами все тоже неплохо, они от раза к разу становятся все лучше и заметно облегчают мое состояние. Мы неизбежно заговариваем о «Безумной восьмерке», но, как ни странно, рассказать мне особо нечего. На этот раз обошлось без особых драм.

– А как там Кэролайн? – спрашивает Сью, и на этот раз я не улыбаюсь, как раньше. Чувствую, как подскочил пульс.

– Я много думаю о ней на этой неделе. И чувствую себя виноватой, если честно, – начинаю я и представляю, какой она покажется «Восьмерке» в этих своих потрепанных рубашках и странных футболках, с ее плохой кожей и тонкими волосами. – Она же моя подруга. Неправильно держать эту дружбу в секрете.

– А она расстраивается, что ты до сих пор не познакомила ее с «Восьмеркой»?

Отрицательно качаю головой.

– Нет. Я спрашивала ее об этом в начале недели. Она сказала, что такое знакомство ее ни капельки не интересует.

– А как бы они отреагировали на твой рассказ о Кэролайн?

Крепко сжимаю кусок пластилина.

– Они почувствовали бы угрозу. Я хорошо знаю, как они относятся к другим девчонкам. Для них очень важна верность.

Сью быстро делает какие-то заметки.