Моя леди Джейн - Броди Эштон, Джоди Мидоуз, Синтия Хэнд (2019)

Гиффорд, хранивший все это время молчание, вдруг наклонился к Джейн так низко, что его губы оказались у самого ее уха.

– Мне надо убираться отсюда, – прошептал он взволнованно. – Уже почти утро.

Чистая правда. Она и сама чувствовала дыхание рассвета за окнами. А «урезонить» Марию, похоже, никоим образом не удастся.

– Дайте нам время до заката, – умоляющим голосом произнесла она. – Нам нужно поразмыслить…

– Тут не о чем размышлять, – перебила Мария, – нужно просто сказать «да» или «нет».

Гиффорд начал переминаться с ноги на ногу.

– Джейн…

– Я почти не спала и ничего не ела, – попробовала возразить Джейн. – Мне нужен отдых перед тем, как принять решение. Подумать. Прошу, если только вы…

Но было уже поздно. В оконный проем ворвался первый солнечный луч. И сразу же рядом с Джейн вспыхнул другой, совершенно иной природы. Послышался треск рвущейся одежды, затем цокот копыт по мраморному полу.

От рядов придворных донесся вопль ужаса. Стражники с мечами наголо ринулись вперед.

Мария подпрыгнула на троне.

Сердце Джейн упало.

Гиффорд превратился в коня.

На секунду в голове свергнутой королевы мелькнула мысль вскочить на него и умчаться – только их бы и видели (конечно, это было бы вопиющим нарушением Лошадиного правила № 3: никаких наездников). Но в нынешнем состоянии Гиффорд вряд ли смог бы сориентироваться в узких винтовых лестничных пролетах. Кроме того, хотя он прижался к ней, словно бы отчаянно желая защитить, взобраться на его спину у нее не было никакой возможности. Руки все еще были связаны за спиной.

– Схватить их! – скомандовала Мария.

Солдаты оттащили Джейн. Изворачиваясь всем телом, она пыталась вырваться, а Гиффорд ржал и брыкался, но один из стражей поднес меч прямо к его длинной шее. Другой приставил кинжал к горлу Джейн.

Глаза девушки и коня встретились. Оба прекратили сопротивление.

– Ну и ну! – Мария снова устроилась на троне и заговорила тем же сладким голосом, что и вначале, но на сей раз Джейн услышала в нем что-то очень похожее на презрение. – Вот так сюрприз.

Третий гвардеец набросил Гиффорду на шею веревку. Тот и ухом не повел. Четвертый подошел сзади к Джейн, перерезал веревки, связывавшие ее запястья, и заменил их железными оковами. Это уже был явный перебор.

– Моя дорогая Джейн, – сказала Мария, – мой покойный брат испытывал к вам нежную привязанность. Я делаю вам это предложение в память о нем. И еще, как я уже сказала, мне вас жаль. Не только потому, что вы не могли постичь даже основ игры, затеянной вокруг вас, но и из-за этих жутких рыжих волос. Они просто… не хочу показаться грубой.

«Да уж, – подумала Джейн, – ты хочешь только похитить мою корону и убить моего мужа». Она повернулась к Гиффорду, тот не шевелился. Они были женаты так недолго – о, совсем недолго. Самую малость, собственно говоря. Она не знала его любимого цвета и блюда – кроме, конечно, яблок, но это всего лишь лошадиные дела. Более того, она подозревала, что он сыграл свою роль в дьявольской интриге, использовал Джейн так же, как все остальные, но сейчас это не имело для нее значения. Что с ним будет? Что будет с ними обоими?

– Мое предложение более чем великодушно, и я призываю вас принять его, – продолжала между тем Мария.

– Я все еще не до конца понимаю, в чем оно состоит, – оцепенело отозвалась Джейн.

– Боже! Прошу прощения. Я думала, это так очевидно. Вам надлежит сделать то, что уже сделали все остальные. – Мария жестом указала на леди Френсис и лорда Дадли. – Присягнуть мне как законной монархине и отречься от зла. От еретиков. От эзиан.

Ну, конечно же.