Подарок от лепрекона - Катя Водянова (2020)

— Думаю, будет справедливо, если ты мне врежешь, — Гаррет сел рядом и повернулся к доктору щекой.

Доктор скривился и махнул рукой.

— Ты самый чокнутый папаша, которого я встречал. На этой неделе, — добавил он.

— Это даже не мой ребенок.

Зачем уточнял? Кому какое до этого дело? Ему точно все равно. Вряд ли за своего Гаррет переживал бы сильнее. Сильнее просто невозможно. Как и волноваться за какую-то женщину сильнее, чем за Хелен. И черт бы с ее планами выйти замуж за Хэйса. Это ещё не решённый вопрос, а разводы не запрещены законом.

— Самый. Чокнутый. Папаша! — Уолш ткнул его в грудь пальцем, затем с трудом встал и поплелся к выходу. — Но если бы не твоя паранойя и психическое нездоровье — русская с младенцем бы точно не дожили до больницы. Теперь их спасут. Точно спасут.

— Погоди, ну давай хотя бы в паб сходим, угощу пивом!

— Виски! — отрезал он. — И пирогом. Потом пивом.

Глава 19

Следующие три дня о Хелен не было никаких новостей. Вечерами Уолш сбрасывал короткое сообщение в духе: “все нормально, все живы”, и дальше тишина. Чертов Хэйс тоже не отзывался, а связываться с Хелен было как-то неправильно. Кто знает, в каком она состоянии и есть ли ей вообще дело до нищего чокнутого сыщика. Если бы могла и хотела разговаривать — позвонила бы сама. Или прислала любимый страшный безглазый смайл.

На четвертый день Гаррет не выдержал, предупредил комиссара, что немного задержится, купил букет каких-то мелких цветов с пышными листьями, здоровенную погремушку с тыквами, как раз для маленькой ведьмы, когда та подрастет, конечно, и направился прямиком в больницу. Охранники на входе не слишком хотели его пускать, наверняка не забыли тот досадный и неприятный момент, когда Гаррет увел отсюда упирающегося Уолша с подбитым глазом. Но тот и сам хорош: не стоило нудеть, что не станет тащиться за город ради капризной русской фермерши, которая не захотела лечь в больницу по его рекомендации, да еще и без звонка от Хэйса.

Сейчас же Уолш объявился сам и провел Гаррета через пост охраны, потом заставил натянуть халат и хмурился:

— Так и знал, что ты нагрянешь, daidí comhbhách, — а после добавил еще раз, особенно выделяя это слово: — папаша. Давай, спроси меня о главном.

— Они в порядке? Как Хелен?

— Среди всех мужчин она выбрала какого-то психа, какой там порядок? Но в целом вполне сносно. Ребенок в порядке, сама Хелен потеряла много крови, заработала немало разрывов, да ты и сам видел, роды были непростыми. Но детишек тебе она ещё подарит…

— Спятил? Я по-твоему об этом думаю сейчас, да?

В тот день Гаррета будто бы расколотили на части, а после собрали заново, уже совсем другим. Он до сих пор не мог прийти в себя и до конца поверить, что все обошлось. Столько боли, столько мучений и страха, тягучее ощущение, что две жизни висят на волоске и ты не в силах ничего изменить… Нет, определенно о будущих детях он сейчас не думал. Как бы ни повернулось, Гаррет хотел видеть живой и здоровой Хелен и ее маленькую ведьму.

— Ну смотри! Если после вот этого, — Уолш ткнул пальцем в пожелтевший синяк, плохо замазанный тональным кремом, — узнаю, что ты не женился на русской — лично пропишу лечебный курс ректороманоскопии! Двухкратный! Даиди Комлах!

Он повторил свое любимое “папаша” на ирландском и указал на дверь палаты. Гаррет немного потоптался на входе, перевел дыхание, сосчитал до десяти раз пять, не меньше, и только потом повернул ручку. Скрип и клацанье, казалось, прозвучали на всю больницу, а еще до него запоздало дошла мысль, что стоило бы постучаться, вдруг Хелен не одета.

Но прежде, чем он успел шагнуть обратно в коридор, его окликнули:

— Гаррет? Входи, только тихо, она пока не решила, стоит спать или нет.