Испанец - Константин Фрес (2020)

Вслушиваясь в любовную возню, в откровенные крики и стоны, Вероника перевела дух и отерла со лба болезненный пот. До нее дошло, что если она дольше простоит под дверями, ее непременно кто-нибудь обнаружит и разгадает ее недобрые намерения. И тогда все точно сорвется. Да если даже дождаться, когда они уснут… даже если удастся бесшумно открыть дверь и нанести удар… или несколько – не важно кому, - Эду проснется от боли, или от криков Марины, и вытолкает Веронику взашей. И все окончится очередным синяком, но не трагедией. Нет. Вероника отступила, лихорадочно соображая, как же ей привести в исполнение свой план.

«Завтра, - решила она. – Это еще лучше – завтра. Прямо перед свадьбой! Испачкать белое платье кровью… пусть больно будет всем! И красавчику тоже, когда он поймет, что не смог предотвратить и навсегда лишился ее красоты… все платье залить кровью… интересно, какое оно – это платье?»

***

Но и с утра у Вероники ничего не вышло.

Вокруг Полозковой прыгало и суетилось столько людей, что подойти к ней со своим камнем было по меньшей мере странно.

Может, эти клуши, что готовили невесту к выходу, и растерялись бы, и разбежались бы в разные стороны с воплями, но вторая курица, Анька… Вероника не заблуждалась на ее счет. Эта девица не потерялась бы ни на миг. Она бы отбросила свой телефон, на который снималась весь процесс подготовки невесты, все ухищрения, которые применяли стилисты, и саму Веронику огрела бы чем-нибудь тяжелым. Нет, не стоило подходить к Полозковой сейчас, нет…

И Верника отступала, уходила в тень – благо, о ней так никто и не вспомнил, не предложил помощь парикмахера, например, или лишнюю чашку чая с утра.

…Анька действительно выкладывала в Инстаграм историю свадьбы Марины, начиная с завтрака, за которым Марина не могла проглотить не кусочка от волнения, и заканчивая облачением в платье, белоснежный корсет которого затягивали так туго и безжалостно, что впечатленная этим Анька уважительно сделала большие глаза и выставила фотографию тугой шнуровки с надписью «истязание испанской инфанты». Марина перенесла это стойко, хотя, кажется, ее затянули так, что она с трудом могла дышать.

- О-о, твои чулки с подвязками набрали кучу лайков! – заметила она. – Тебе привет от Милки, кстати. Умирает от зависти. Столько сахарочка в словах, аж жопа слипается, а сама подтирает свои фотки с «папиком». Ха-ха-ха!

- Да брось ты, - беспечно ответила Марина, рассматривая себя в зеркало. – Не будь язвой, как она.

- Ну, ты что, - злорадно клекотала Анька, - отказать себе в удовольствии постебаться над ней? Помнишь ее противные ужимки, когда она подцепила этого толстопуза? Полгода она его уламывала! Полгода! – Анька многозначительно потрясла пальцем. – И это при том, что она годится ему в дочери! Но далеко не всякую корову есть желающие удочерить… А сколько было визга, когда пузан все же сдался? А шикарная свадебка – помнишь этот колхозный бурлеск и совковый эпатаж? Не знаю, как с тобой, а со мной эта фифа даже не разговаривала, если мы в городе встречались. Королева же… О!! – Анька вдруг прервала поток своего злословия. – Игорь!

Телефон, на который она снимала, завозился в ее руке, завибрировал, и она с изумлением перевела взгляд на подругу.

- Ты что, не… не удалила его? – очень тихо, вкрадчиво произнесла она, вглядываясь в заметно побледневшее лицо подруги. – Ты… к нему что-то еще есть?.. Да брось, Эду в тысячу, в миллион раз лучше!

«А в моей голове Анька была на порядок умнее! – сердито подумала Марина. – Вообразить, что Игорь все еще что-то значит для меня!»

- Ответишь? – Анька протянула ей телефон, и Марина взяла его, пытаясь сохранить на лице выражение спокойствия.

- Я просто забыла, что у него есть мой номер, - сухо пояснила она Аньке. – И что у меня есть его номер, тоже забыла. Не до него было вообще.

Анька хмыкнула, сделав вид, что поверила, а Марина провела пальцем по экрану, принимая вызов.