В огне страсти - Моника Маккарти (2010)

Глаза и горло Дункана горели от едкого порохового дыма, нависшего, как саван, над полем кровавого сражения. Он обливался потом. Он был измучен, грязен, а из бесчисленных ран текла кровь.

— Назад! — заорал Дункан группе воинов, наступавших перед ним, но опоздал. Прямо перед ними разорвалось пушечное ядро, унеся две жизни. Вслед за этим ядром разорвались еще пять с тем же убийственным результатом.

Поначалу вид оторванных конечностей и летающих по воздуху частей тел пугал его, как и остальных воинов Кэмпбелла. От Дункана потребовалось все его умение командовать, чтобы не дать чуть не половине войска разбежаться при первом же выстреле ужасающего орудия, косившего их ряды с неведомой до сих пор разрушительной силой.

Теперь, несколько часов спустя, когда многие воины дезертировали с поля боя, от авангарда остались только люди его отца и правое крыло под командованием Маклейна из Дуарта.

Однако уничтожила их не пушка Хантли, а предательство.

Рот Дункана искривился в мрачной усмешке. Их предал отец Джинни, вождь Грантов. Он отступил при первом же пушечном выстреле и увел с собой весь левый фланг, непоправимо смяв весь авангард.

Знала ли Джинни, что задумал ее отец? Весь долгий день этот вопрос — точнее, уже известный ему ответ — не давал Дункану покоя.

Когда рассеялся дым от последнего выстрела, он огляделся в поисках графа. На этот раз проклятый кузен выслушает его, это уж точно. Аргайллу необходимо отступать. Слишком опасно оставаться так близко к передовой. Численного преимущества больше нет. Люди, столь охотно откликнувшиеся на призыв в надежде поживиться, передумали при первых же признаках угрозы. У них осталось около двухсот пятидесяти верховых конников и примерно тысяча пехотинцев против полутора тысяч кавалерии Хантли, хотя большинство оставшихся закаленные бойцы. Но аркебузы и мечи, пусть и в руках опытных воинов, не могут победить пушку. Единственное, что удерживает центр авангарда от полного уничтожения, — их удачная позиция на холме и то, что солнце у них за спиной.

Дункан повернул коня и всмотрелся в шеренги сзади, с облегчением увидев Аргайлла рядом со своим отцом.

Кузен неплохо стреляет из мушкета, но в ближнем бою требуется умение обращаться с мечом — человека можно заколоть, прежде чем он успеет перезарядить оружие. К счастью, отец Дункана владеет мечом достаточно хорошо, чтобы защитить их обоих.

Как это и происходило весь день, люди Хантли атаковали сразу после выстрела из пушки, пользуясь возникшими брешами в рядах неприятеля. Но Дункан увидел, что сейчас происходит нечто невообразимое. Большинство конников и пехотинцев устремились по направлению, к его отцу и Аргайллу.

Дункан заорал, предостерегая, но его крик был поглощен лязганьем оружия и грохотом битвы. Он схватил поводья, чуть не вывернув запястье, и вонзил шпоры в бока коня, пуская его в галоп. Слишком далеко. Сердце его учащенно забилось. Он не успеет.

Должно быть, он снова заорал, потому что отец поднял голову, заметил, как Дункан во весь опор мчится в их сторону, и мгновенно понял, в чем дело. Подняв меч, он кинулся на противников Арчи с такой силой, что сшиб их обоих с коней. К тому же отец умудрился еще нанести удар, располосовав надвое человека, выстрелившего в него из ружья. Но после этого сам упал на землю.

Со свирепым боевым кличем Дункан на веем скаку подлетел к ним, сразив по дороге еще двоих. Следом подоспели охранники отца, и нападение было отражено.

Гордоны отступили, чтобы дождаться следующего залпа. Дункан спрыгнул с коня и протиснулся сквозь кольцо людей, окруживших его отца и Аргайлла.

На пути оказался кузен. Облегчение от того, что Арчи жив, сменилось гневом. Может быть, теперь он его послушается?

— Черт побери, Арчи, тебе нужно было отступить. Тебя могли убить!

— Дункан, мне очень жаль… — При взгляде налицо Арчи кровь в жилах Дункана похолодела.