Надоевшая - Сашетта Котляр

Если бы я не была связанной по рукам и ногам, и к тому же не имеющей возможность говорить, я бы попробовала ему помочь. Закрепить как-то в одном положении, хотя бы. С другой стороны, не будь мы запеленаты, как мумии в гробнице фараона, он и сам бы держался, без моей помощи. Но, увы. И мне, и парням было дозволено только беспомощным взглядом следовать за перемещениями друг друга и молча гадать, что же нас ждет.

Меня особенно волновало, не решит ли похититель избавиться от некоей тощей девчонки, как только поймет, что она мало имеет отношения к Белоусовскому семейству, а к Стасу и вовсе не имеет никакого. И еще было нестерпимо страшно за Спайка. Я даже пожалела, что так и не помирилась с ним за все эти бесконечные однообразные дни в бункере. А уж как я жалела, что они не оказались на самом деле бесконечными!

Неожиданно, грузовик начал тормозить, причем не сбросив перед этим скорости. Законы физики оказались неумолимы, и мы, все втроем, впечатались в его двери, после чего откатились. Вовремя. Двери открылись, и на удивление знакомый мужской голос приказал кому-то:

— Тащи мелюзгу к Змею, наверх. Он разберется, кто из них нам нужен, а кого сразу в утиль.

— Ты же сам знаешь, кто нужен. Ты на этого мудака, на Кошару, херову тучу времени работаешь уже.

— Так-то оно так, но вдруг он найдет применение девчонке и Алебастровскому сынку? — последовал философский ответ и я подняла голову на говорившего.

Слух меня не подвел. Это был Василий Новиков собственной персоной, и мне стало нестерпимо больно, хотя предал он, по идее, совсем не меня. Ну да. Логично. Предатель должен быть из по-настоящему близких к человеку персон. Это объясняло и Витальку с его «двойной игрой» и Марину, и многое, многое другое. Рыба гниет с головы. Наличие «крысы» рядом с этой самой головой провоцирует зарождение основательного такого крысятника. Особенно, если эта «крыса» — глава службы безопасности. Человек, который должен делать все для защиты работодателя и его семьи. Человек, который называл меня «дочкой» и часто развлекал разговорами, когда Спайк был занят. Человек, которого я воспринимала как дедушку. Предатель, сдавший наше местонахождение, предполагая, что меня скорее всего просто убьют, потому что я этим людям неинтересна. Лишний свидетель, не более того.

Я всхлипнула, а мозг меж тем зацепился за то, как Новиков обозвал отца Спайка. Да и своего хозяина тоже. «Алебастр». «Змей». «Кошара». Клички, воровские клички! Выдающие в этих милых людях «профессиональных» уголовников, даже если они никогда и не сидели за решеткой. Даже наоборот: раз не попадались — то тем более профессиональных. Не пойман — не вор ведь. Во что меня втянула дружба и все остальное с этим парнем?.. Чем эти люди занимаются? Загадка на загадке и загадкой погоняет.

Не хотелось обо всем этом думать, тем более, что сопровождающие Василия, низкий коренастый мужчина с кучерявой рыжей бородой, по всей видимости второй участник диалога, и юный парень, лет двадцати, тощий и темноволосый, ничуть не смущаясь взяли по одному из нас. Как мешки с мусором, ей-богу. Бородатый — Мезенцева, тощий — меня, едва не ударив моим подбородком о собственные ребра, а сам Новиков — того, ради чьего захвата они, очевидно, все это и затеяли. Моего… Друга? Парня? Просто близкого человека?

Чтоб я знала ответ на этот вопрос. Нас несли по коридору симпатичного домика, нимало не смущаясь капающей с нашей обуви мутной жиже, в которую превратился растаявший в грузовике снег. Этот дом напоминал летний, охотничий, тут тоже было довольно прохладно, а помимо светло-бежевого ковра, я видела еще и мелкую задницу несшего меня подручного Новикова. Впрочем, она меня волновала разве что в ключе: «вцепиться бы в тебя зубами, глядишь, отпустишь», не более того. В ушах шумело: висеть вниз головой никогда не было полезным. А я, как обычно, резко перестав бояться в самый ответственный момент, пыталась понять, что с нами будет.