Надоевшая - Сашетта Котляр

Нас внесли в просторную гостиную на втором этаже этого милого деревенского почти домика. Экстра-класса, впрочем. Не особенно церемонясь, «носильщики» швырнули всех троих на красивый узорчатый ковер, и я удивляюсь, как мы не попадали друг на друга, вместо этого, лежа теперь рядом.

— Мог бы не пачкать ковер, Новик, — зазвучал красивый мужской голос. В нем слышалось легкое скучающее раздражение, но не более того. Мне даже захотелось посмотреть на говорившего. Возможности только такой не было. Стоило приподнять голову, и я получила по ней хлесткий удар раскрытой ладонью от Василия. Мол, лежи и не рыпайся. Рука у него оказалась тяжелой, так что теперь, ко всем неприятностям, у меня еще и голова раскалывалась. Отлично. То, что доктор прописал.

— Предлагаете держать детей на руках все время? Не много ли чести? — язвительно осведомился Новиков. Я его не узнавала. «Добрый дедушка» превратился в мужчину, причем в опасного и неприятного, пусть и пожилого.

— Предлагаю развязать детей и поставить их на ноги рядом с ковром. Что за извращение: упаковывать малолеток так, словно они являются как минимум инкарнациями Усамы Бенладена? Это всего лишь дети, моим людям и мне они неопасны, — еще более лениво заметил, очевидно, хозяин дома, и Новиков сотоварищи кинулся нас развязывать.

Беспрекословное подчинение, надо же. Тот, по чьей воле мы здесь оказались уже начинал пугать меня. Человек, способный так выдрессировать своих подчиненных опасен, причем до безумия. Да и его пренебрежение по отношению к мальчишкам тоже указывало на изрядную внутреннюю силу. Хоть они и были детьми формально, но ведь их многому учили… А ему было все равно. Или он просто знал больше меня?..

После того как меня освободили от многочисленных веревок и поставили на ноги, я, потирая запястья, принялась беззастенчиво разглядывать владельца этого, очередного, нашего пленителя. Вернее, это моего — очередного, а парней, к счастью или нет, первого и единственного.

Это был высокий сухопарый зеленоглазый блондин, на вид лет сорока, с умным пронзительным взглядом. Так, как он, смотрят только хищники, причем хищники от рождения. Он был одет в дорогой на вид твидовый костюм темно-коричневого цвета, белую рубашку с изящным, кажется, шелковым черным галстуком, и обут в черные туфли. Ростом он был ненамного выше меня, но за счет какой-то внутренней силы как будто возвышался над всеми присутствующими. На ястребином носу его были квадратные очки в тонкой черной оправе, а на тонких неожиданно искусанных губах блуждала улыбка победителя. Змеиная и какая-то хитрая. Несмотря на совсемнезмеиную гамму в одежде, я прониклась этой кличкой, потому что этот странный человек сочетался с нею просто идеально.

— Юная леди, вам не говорили, что так внимательно разглядывать старших, как минимум, неприлично? — насмешливо осведомился он, и я покраснела, так, словно меня не похитили, а пригласили в дом к кому-то из друзей спайковского отца, и, задумчиво рассмотрев порядком потрепанные всеми злоключениями сапоги.

— Извините, — голос мой был едва слышен, и в ответ я получилалишь смешок.

Рядом со мной стояли ребята, и, хотя их состояние (особенно Стасовское) меня пугало, я не решалась как-то показать, что я с ними. Мезенцев пошатывался, и посылал в сторону Змея ненавидящие взгляды, Спайк же — стоял прямо, словно он у себя дома, и видимым интересом наблюдал за исходом нашего «разговора».

— Василий, будь любезен, сними с моих гостей верхнюю одежду и предоставь им необходимую медицинскую помощь и пищу. И кресла пусть твои парни принесут. Негоже покалеченным детям так стоять.

— Но… — Новиков, очевидно, был крайне удивлен приказу своего хозяина.

— Василий… — угрожающим тоном начал хозяин дома. Новикова как ветром сдуло, а куртку с меня, неожиданно, снял сам Змей. Я поежилась, он только иронически усмехнулся. Почему-то мелькнула мысль: если Спайк доживет до сорока, то он будет похож на этого человека, а вовсе не на своего отца.