Надоевшая - Сашетта Котляр

Неожиданно вспомнилось, что портфель и сменка вместе с мобильным телефоном (он лежал в портфеле, чтобы я его не потеряла) остались там, куда я упала, когда развязались шнурки. Наверное, Агатов ушел их искать, чтобы избавиться и меня не могли по ним найти. А значит, он скоро вернется. Правда, было решительно непонятно, «скоро» — это когда вообще? Здесь же не было часов. Собственно, здесь вообще ничего не было, кроме меня, клетки, окровавленных инструментов и останков живности. Мерзость, мерзость, мерзость! Я почти хотела, чтоб этот больной на голову вернулся. Хоть какое-то разнообразие, мать его.

Осознав, что затея со скидыванием клетки ничего не дала, я начала пытаться выбить замок. Отчаянная идея и бессмысленная. Только руки в кровь поразбивала, увеличив шансы получить заражение или еще какую-нибудь прелесть. Некстати начало вспоминаться, что все известнейшие маньяки начинали с домашних животных. И столь же некстати подумалось о том, что предсказать содержимое головы такого «человека» невозможно. То есть, когда он вернется, он может сделать что угодно. А я, будучи хрупкой девушкой, никак не смогу ему ответить. Я же даже со Спайком ничего сделать не могла, а он, как я сейчас понимала, старался запугивать, не причиняя реального вреда. И говорил, что Дениса стоит бояться, потому что он «без тормозов». Изумительно просто!

Мною, наконец, овладели нормальные для таких ситуаций чувства. Паника, страх за свою жизнь, омерзение, желание выбраться и прочий спектр эмоций мыши в мышеловке. Я снова заорала. Результат это дало тот же, что и в первый раз. Я заорала еще раз, молотя ладонями по клетке. Ни единого постороннего звука не раздалось в ответ. Только голова разболелась еще сильнее, а из глаз брызнули слезы. Нестерпимо хотелось домой, хоть меня там никто и не ждал. Или в школу. Или на работу. Или к Спайку, который будет прожигать меня презрительным взглядом. Словом, куда угодно из этого гаража ужасов, мать его!

Впав в панику, я кричала до тех пор, пока не охрипла, и плакала до тех пор, пока не заболели глаза. Денис все не приходил и не приходил, и в голову даже пришла шальная мысль, что он и не придет, оставив меня здесь умирать от голода и жажды, а потом медленно разлагаться среди товарищей по несчастью из братьев наших меньших.

Когда я уже готова была выть от паники и клаустрофобии, гараж открыли. Оказалось, что уже стемнело, и свежий вечерний воздух несколько прояснил мысли в моей голове. Только вот лучше бы я и впрямь умерла в этом гребанном гараже. Это было бы куда как милосерднее того, что случилось потом.

Глава 11. Show must go on

Пришел, само собой разумеется Денис. Проигнорировал очередной вопль о помощи ничего мне не сказал вопреки всем книжным штампам о душевнобольных, и выудил меня из клетки, изрядно покорябав об нее. По идее, на крики из уже открытого гаража должен был бы кто-нибудь прийти, но чуда не произошло. Во дворе было тихо. Агатову было вообще наплевать на то, что я зову на помощь и попытки сопротивления, он только труп кролика отрешенно погладил, второй рукой с силой удерживая меня за запястье. Стало жутко. Это все напоминало какой-то дешевый триллер, и я снова заорала. Получила от Дениса пощечину, такую, по сравнению с которой спайковые были ласковыми поглаживаниями по лицу.

Кричать резко расхотелось, да и парень заклеил мне рот изолентой (черной, а не синей), и тихим, безжизненным голосом пригрозил заклеить и нос тоже и проверить, смогу ли я при этом дышать. Если буду «плохо себя вести». На того парня, что таскал мне шоколадку, это существо не походило вообще. Стало крайне нехорошо оттого что он мог так качественно притворяться. Да и вообще нехорошо. Невыносимо хотелось, чтобы Спайк пришел и спас меня. А еще домой. Ага, размечталась.