Надоевшая - Сашетта Котляр

— Это оборот речи, — фыркнул Спайк, а мне стало обидно, и я отпустила его и ушла. Он, конечно, теплый, уютный, обнимать его приятно, а целовать — тем более. И на вкус его поцелуи как горький шоколад. Но только вот я не оборот речи. Я — вполне себе девушка, и, кажется, даже красивая.

А вот Стас противный. Надо бы его найти и устроить ему веселую жизнь. А чего он просто так меня ненавидит? Не надо меня ненавидеть. Я хорошая. Мухи в жизни не обидела. Во! Я ему нарисую веселую муху! И подарю в честь примирения!

Сказано — сделано. В комнате Спайка я нашла краски, карандаши и даже забытый мною же когда-то прозрачный лак для ткани. Ткань… Где взять ткань?

Я начала осматриваться вокруг себя, и обнаружила, что в спайковой комнате чудесные белые шторки, кусок которой вполне подойдет для моей веселой мухи. Вооружившись ножницами, найденными где-то тут, я вырезала из нее неровный овал. Затем пошла в ванную, ту, что спайкова персональная. Нет, ну а что? Она маленькая, уютная, и никто меня оттуда не выгонит, пока я муху не дорисую.

Тщательно забив сток раковины другим куском шторки, я открыла воду и начала творить, макая кисточку то в нужную краску, то в мою большую-большую непроливайку-раковину рукомойника.

Муха выходила толстой, немного расплывчатой и, как будто укуренной. Вместо фасетчатых глаз я наделила ее большими бледно-голубыми, того же цвета, что и у Стаса, крыльев у нее было аж шесть, и все — сложены за спиной. Сама она вышла высокая и толстая, а лапки я ей сделала мускулистыми, в одну из них поместив бокал пива. Вместо мушиного хоботка у нее была широкая «джокерская» улыбка, а на нижних лапках пародия на дизайнерские туфли. Сама муха была не черная, как положено насекомому, а ярко-желтая в черную точку.

Ну и конечно, я не забыла ее одеть. «Одеждой» служил костюм из пиджака и брюк, такой, какой носят телохранители и охранники в голливудских фильмах, только рукавов у пиджака было четыре, и все они были короткими, по локоть, а брюки скорее напоминали шорты.

Полюбовавшись на творение рук своих с минуту, я отправилась на поиски Спайка и Стасика. Обойдя почти весь дом, заглянув даже в шкафы и бассейн, и спросив всех, кто был недостаточно пьян, чтобы ничего не соображать, я огорчилась. Нигде мальчиков не было. Я задумалась. Если их нет дома, значит они где-то еще? А где? Во дворе, может быть?

Точно! Бодрой походкой, пусть и немного шаткой, я, как была — босиком и в мокром платье, выбралась из ближайшего окна первого этажа во двор. Здесь мои поиски были недолгими: я сразу обнаружила мальчишек курящими под раскидистым каштаном, растущим в центре огороженного забором двора. Они меня — тоже, потому что первой фразой, которую я произнесла было:

— Мальчики! Нашлись!

— Да мы и не терялись, — улыбнулся Максим. Ох, у него такая улыбка! Я аж растеклась лужицей по полу. К счастью, не буквально, потому что у меня была священная миссия дарения мухи. Спайк ее заметил, тем самым помогая мне эту миссию исполнить:

— Что это у тебя, кусок моей шторы? — с удивлением поинтересовался он.

— Нет, это Муха Примирения. Стас, прекрати меня ненавидеть, я тебе в честь этого дарю муху, — заявила я, и, развернув ткань, вручила ее обалдевшему Стасику.

Он даже ее принял. А когда парни рассмотрели ее повнимательнее — сложились пополам от хохота. Ну вот, я к ним со всей душой, а они! Да еще и придурок какой-то примчался с вытаращенными глазами, и затряс Спайка за плечи:

— Спайк! Там с потолка капает! Да что там капает, льет уже, как из ведра! У тебя случилось там что-то!

Упс. Кажется, я забыла про тряпочку в стоке раковины и теперь у нас потоп. Спайк с подозрением уставился на меня, а потом побежал за этим парнем. Стасик последовал его примеру. Ну и я тоже: интересно ведь, что он делать будет.