Не могу его оставить - Айли Лагир

Несколько минут они шли, старательно осматривая ограждение из покосившегося серебристого сайдинга. Не смотря на перехлёстывающие эмоции, молчалось. Женя послушно топала за Мартином, даже не пытаясь возражать. Она, вообще, в данный момент думала не о нём и даже не о том, как выбраться из этой переделки. Все её сомнения, подозрения, неудовлетворённость сворачивались в один огромный колючий ком, вызывая дискомфорт и досаду. Она тупая, непроходимая дура, наивный и дремучий человек, который попался на прежнюю уловку уже в сотый раз. Заложник собственной доверчивости. Она бессмысленная биомасса, которой может управлять любой мало-мальски предприимчивый человек.

Наконец, показался въезд со шлагбаумом и будкой охранника. Шлагбаум был опущен, но толстый бодигард мирно спал в своей будочке, опустив голову на грудь и оглашая окрестность могучим храпом, который доносился даже сквозь стекло. Они просто нырнули под стрелу и оказались в небольшом проезде, который выходил на улицу.

— Куда пойдём? — спросил Мартин, — веди, а то я в вашем городе ничего не знаю.

Женя задумалась. Все вещи остались в гримёрной, кроме её почти пустого рюкзачка. Она прихватила его машинально и сейчас рассеянно ощупывала карманы, пытаясь сообразить куда им податься.

— Ты, вообще, без всего? — спросила она.

— Как видишь. Надеюсь ребята догадаются забрать моё шмотьё в гостиницу.

— Что же теперь будет? — Женя всё ещё была в плену своих мрачных мыслей.

— Думаю, что ничего, — Мартин беспечно пожал плечами, — как ты там когда-то говорила «Не пойман — не вор». И, вообще, у нас не так много времени, что бы мусолить такую фигню. Пойдём, куда-нибудь. Хотя бы в ближайшее кафе.

— Нет, — Женины пальцы неожиданно наткнулись на железную палочку старого ригельного ключа, — пойдём я знаю одно хорошее место. Счастье, что я прихватила рюкзак.

— Ты лучше телефон выключи, — хмыкнул Мартин.

Они шли по Большому проспекту и Мартин крутил головой, как любопытный ребёнок. Временами он даже останавливался, что бы получше рассмотреть очередной дом и сетовал, что его мобильный телефон остался в гримёрке.

— Ничего ж не получится, — рассмеялась Женя, — темно ведь.

— А я со вспышкой сфоткаю.

— Я тебе говорю ничего не получится. Поверь мне, как фотографу. Для ночной сьёмки нужно специальное оборудование.

Женю немного отпустило и сейчас она чувствовала приятное лёгкое волнение, когда Мартин то восторженно ахал или внезапно хватал её за руку, что бы показать очередную архитектурную диковинку. Она привыкла видеть родную Петроградку совершенно другим взглядом, спокойным, приевшимся, когда разнообразие, застывшей в камне музыки, было лишь данностью, рутинным обыденным пейзажем. Реакция Мартина забавляла и умиляла одновременно.

— Проходи, — Женя посторонилась в тяжёлых двойных дверях, нарочно пропуская Мартина вперёд. Она предчувствовала его реакцию и радостно заулыбалась, когда он растерянно замер на пороге.

Парадная старинного дома была отремонтирована. Жильцы даже скинулись на реставрацию цветного витража и сейчас на белые метлахские плитки падали разноцветные яркие пятна, подсвеченные ночным фонарём.

— Когда падает солнце выглядит красивее, — пояснила Женя и подтолкнула Мартина к лифту.

— Никогда такого не видел, — он словно непоседливый и дотошный мальчишка, заглянул в стакан лифта в чугунном витом переплёте и заявил, — я пешком пойду. Нам высоко?

— Последний этаж. Боишься застрять?

— Хочу посмотреть, — он презрительно передёрнул плечами, — а, где это мы?

— Большой проспект Петроградской стороны. Впрочем, тебе это ничего не скажет.

Мартин не спеша полез наверх, периодически останавливаясь и перевешиваясь через перила, что бы посмотреть на парадную сверху.

— Здорово. Никогда таких лестниц не видел. А, всё-таки, где мы?

— Это квартира моей бабушки, — Женя открыла дверь и снова пропустила Мартина вперёд.