Выход в свет. Внешние связи - Блэки Хол (2015)

— Ты о чем? — спрашивает друг и приказывает кому-то на заднем плане: — Сбавь обороты.

Музыка стихает, голоса становятся тише.

— Когда сказал, что у нее есть другой.

— Ну-у… — тянет растерянно Мак. — Погоди-ка. И не смей бросать трубу!

На заднем фоне слышны смешки, голоса. Отключиться, что ли? И погнать к горизонту на двухсоточке.

— Слушай, Мэл, мне тут опытные люди подсказывают, что когда у тёл… у девушки появляется ухажер, это заметно. Повтори! — требует Мак у кого-то, и женский голос разъясняет.

— Ага. Вот. Тёл… девушка начинает одеваться по-другому, ярко, вызывающе — для хахаля. Красится… Что? — переспрашивает у невидимого консультанта. — Макияж, маникюр, прочий уход за телом, — Мак повторяет подсказку и неожиданно фыркает. — А по ней разве видно?

— А если за висы? — спрашивает равнодушно Мэл. — Когда зажимаешь нос, чтобы не стошнило, потому что нужны деньги.

— Оппа! — выдает друг. — Постой.

В трубке снова раздаются голоса, похихикивания.

— За бабло тем более будет стараться, чтобы выглядеть на сто пятьдесят процентов, — возвращается к прерванному диалогу Мак. — Какой дебил станет вкладывать инвестиции непонятно во что? Извини, Мэл…

— Проехали.

— Из-за висов тёл… девушки готовы перегрызть друг дружке глотки и выпендриваются любыми способами. Ну, и тебе хочется, чтобы за твое же бабло глазу было приятно, и чтобы стоял, так ведь?

Мэл молчит.

— Так что не сходится. Причина в другом. Ты прешь напролом как танк, а с ней нужно по-другому. Слушаешь меня? Алё!

— Слушаю, — отвечает Мэл, раздраженный поучением. Его бесит, что поучение в точку.

— Она же сегодня смотрела на тебя как на сахарную косточку. Я думал, Списуил не выдержит и рванет утешать. А ты опять учудил, зачем-то Эльзу припахал. Решил с ней замутить?

— Сам не понял, зачем, — отвечает Мэл, чувствуя облегчение. — Что еще говорят… опытные люди?

— Сейчас.

На заднем фоне перекатываются смех и голоса.

— А-а, обычная дребедень. В общем, для каждой тёл… девушки важны сюси-пуси. Конфетки, цветочки, в иллюзион под ручку… Что еще? — спрашивает в сторону. — Нежные словечки, подарочки. Уй! — вскрикивает Мак и продолжает: — Еще остринка должна быть, загадочность. Слушай, за пять минут я узнал много нового об отношениях с тёл… девушками. Ну, так едешь к нам? Тут полно скучающих.

— Не жди, — говорит Мэл и отключается.

Закрыл лицо ладонями и потер.

Ее родитель — при должности и с немалыми связями, потому что умеючи переводит дочь из одного ВУЗа в другой. И она — не промах, коли сумела доползти до третьего курса при полном отсутствии способностей. Ее подгоняет цель, ради которой она учится в месте, ненавистном ей, рядом с людьми, которые ей ненавистны — особенно те, кто имеет отношение к Первому Д и дэпам.

Понятно, почему она шарахается от него как от чумы. Потому что узнала, кто его отец.

Раздобыть бы её досье. Закрытое, — сказал нужный человечек, с которым Мэл обычно имеет дела. Логично, что доступ к информации ограничен, если принять во внимание её тайну. Придется подняться на уровень выше: просить деда.

Эва, Эва… Как поверить, если она молчит? Как научиться доверять?

И её хахаля он найдет. Отобьет ему, всё что можно, это точно. Или убьет.

Придя в швабровку, я завалилась на кровать, придя наконец-то в горизонтальное положение. Какое блаженство для спины! Моя жизнь, и без того трудная, усложнилась с получением от спортсмена приглашения на прием.

Зазвонил телефон, и на экране высветилось: "Петя Рябушкин". Легок на помине.

Я неохотно нажала на соединение, не вполне решив, чего ожидаю от звонка: чтобы парень потребовал билет обратно или чтобы покаялся в толстокожести.

— Алё.

— Это я. Привет! — сказал Петя и прокхыкался. — Ты как?

— Никак. Сижу, жду, когда позвонишь, — подняла я ногу и поводила пальцами, описав в воздухе круг.