Выход в свет. Внешние связи - Блэки Хол (2015)

— Ой, Эва, извини! — подкинулся спортсмен. — Совсем не подумал. Вернее, подумал, что ты злишься. Или не злишься?

— Петя, от злости преждевременно появляются морщины. Кроме того, ты мой парень. Разве можно на тебя сердиться? — выдала я шаблонную заготовку и зевнула. Не похоже, что чемпион хочет забрать билет обратно, иначе не замедлил бы сообщить.

— Правда? — воскликнул обрадовано Петя. — Извини за нахрапистость, когда затягивал тебя в гости. Просто мама волнуется, переживает. Я ей так и сказал: "Все будет отлично". Верно, Эва?

— Верно, — согласилась я сухо.

Его мама переживает. А я на твердокаменную статую, что ли, похожа? Или мои переживания не в счет? — снова разобиделась, но вслух выражать обиду не стала. Чего доброго, общение затянется на час. Кстати, собирается Петя извиняться за поведение в столовой или нет?

— Вот и я о том же, — сказал чемпион с облегчением в голосе. — Я еще завтра позвоню, ладно?

— Хорошо, только вечером. Днем мне будет некогда.

— Согласен. Спасибо, Эва.

— За что? — удивилась я.

— За все, — выдал прочувственно благодарный Петя.

Ну-ну.

Что за бестолковый разговор получился? Отложив телефон, я представила наше общее будущее со спортсменом. Каждый раз напускавшись слюней на красивых девиц, Петя будет неловко бекать-мекать, каясь, что подобное впредь не повторится, а я буду великодушно прощать. К чему тогда создавать видимость отношений "парень+девушка", если чемпион не замечает во мне особу противоположного пола — интересную и притягательную? Он даже не пытается что-либо изменить. А разве я пытаюсь?

Вот возьму и попробую! Значит, глянец им, мужикам, подавай?

Вскочив с кровати, я покружила по швабровке, грызя ноготь. Значит, поганка среди мухоморов?

Задумалась, вперив глаза в потолок, и меня осенило. Схватив юбку, я вытащила ножницы из тумбочки и, глубоко выдохнув, решительно взялась за кройку. Отрежем да покороче.

Плотная ткань поддавалась с трудом, и на руке натерлась мозоль от колец, прежде чем полоска отрезалась до конца.

Вот так. Только так. Вдобавок возьмем нитки, завернем край юбки и подрубим.

Отлично. Не ахти, но вполне. Это мой первый шаг к глянцевости. Дальше пойдет легче, — заявила я самоуверенно, натягивая старую вещь, ставшую вдруг новой.

Примерила. Мамочки! Юбка стала чуть ниже попы. Что я натворила? Правильно говорит — семь раз отмерь, один отрежь. Сначала следовало сделать заметку на нужной длине, а затем уже кромсать.

Что же делать? — закусила губу. А ничего. Надену завтра, чтобы все, кто стоит на ногах, попадали и не встали. Хватит быть в арьергарде!

Или не одену, — решила, подумав еще немного. Повешу испорченную корявыми руками одежду на плечики и надену штаны, благо они отстираны от вишневого компота.

Нелегко успокоиться после неудавшейся попытки стать чуточку красивее и эффектнее. Чтобы восстановить флегматичность, я вытащила конспекты и, ткнув наобум в один из билетов, принялась штудировать двадцать пятый билет.

Конспекты по элементарной висорике — хорошее средство для тех, кто желает поскорее уснуть. Вскоре глаза начали слипаться, как вдруг телефонная трель, прозвучавшая резко и громко, вытолкнула меня из дремотного состояния. На экране горело: "Аффа".

— Афка, ты где? — всполошилась я.

— У себя, — ответила загадочно девушка.

— То есть как у себя? А зачем звонишь?

В трубке наступила тишина. Господи, у Аффы что-то стряслось! Она стоит на карнизе окна и хочет спрыгнуть вниз из-за неразделенной любви! Вообще-то мы живем на первом этаже, и по стойкости в амурных делах девушка даст фору в сто очков вперед.

— Проверка связи! — захохотала Аффа, и в стену со стороны соседок что-то ударилось. Наверное, тапок.

— Ты меня здорово напугала, — рассмеялась я. — И разыграла.

— На всякий случай проверила твой номер. Вдруг надумаете завтра удрать без меня?