Царская дочь - Сельма Норт (2020)

Но жизнь ее на этом не закончилась. Если бы не царь, не родилась бы Зиссель. Зиссель, которая, хоть и унаследовала отцовские глаза, но кровь от крови, плоть от плоти была мать. Ее смышленая царская дочь, которая так хорошо ее знает, что не нуждается в словах. Если бы не царь, Лидия никогда бы не оказалась у источников, а разве может тот, кто однажды побывал там, возжелать себе другого дома? Там она встретила Каменотеса, а через много лет и Иавина. А потом – о чудо! – когда Каменотес слишком устал и не мог больше оставаться с ней, он продолжил жить в Менахеме. У Каменотеса было больше причин предаться ненависти, чем у нее, ведь из-за царя умерла родами его дочь от первой жены. Но Каменотес не ожесточился, сохранил свой кроткий и добрый нрав. Он ласково гладил ее по голове и говорил:

– Лидия, рано или поздно все однажды попадают в ловушку и проваливаются в темную яму. Кто-то так и остается валяться в грязи среди ползучих гадов и медленно угасает. А кто-то ищет новую опору. Свет и тепло, щель, дыра, камень, на который можно взобраться. Даже обессилев от боли, голода и жажды, они умудряются выбраться на свет. А вновь поднявшись на ноги, смиряются с тем, что человек, может, и свободен, но не властен над ходом жизни. Так что не желай слишком многого. Грейся на солнце, ешь и пей, люби, плавай в воде, пока тело твое не одряхлеет и дни твои не будут сочтены. Это все, что у нас есть. Мы, смертные, можем кое-что решать в жизни и по мере сил заботиться друг о друге, но судьбы наши – в руках прихотливых богов.

Топот бегущих ног в коридоре.

На пороге возник мальчик в длинной тунике, какие носили слуги этого дома. Его темное лицо блестело от пота. С легким поклоном он протянул прислужнице две пары сандалий.

– Прошу, госпожа, вот сандалии, которые ты просила.

От неожиданности Зиссель невольно всплеснула руками.

Иавин этим воспользовался:

– Целительница говорит, я должен сопровождать ее в царский дворец. Я – ее уши и говорю за нее.

Старшая прислужница растерялась. Как еще и этот мальчишка ввязался в заговор с подменой младенцев? Когда ребенок все орал и орал, он вдруг возник на обочине вместе с тем кудрявым здоровяком и привел кормилицу… да, вот как это вышло. Хоть тут эта никчемная девчонка пригодилась – нашла кормилицу.

Она быстро глянула через плечо, но кормилица склонилась над кроватью и складывала пеленки, не удостаивая мальчишку и взглядом.

На миг прислужнице почудилось неладное. Заговор. Ложь. Секреты. Какая-то тайная связь. Но нет. Что у них может быть общего? У мальчишки речь ломаная – должно быть, его привезли издалека. Ничем другим, кроме слуги, он быть не может. У глухой этой глаза светлые, а у кормилицы темные – простая селянка.

Откуда вообще взялась эта глухая девчонка? И обладает ли она в самом деле особым даром? Неужто ее птичья лапка и вправду отметина богов или, быть может, того единого и всесильного бога, которому поклоняется царь Соломон? Или она просто родилась уродкой, а мягкосердечные родители не смогли ее задушить? С другой стороны, откуда у деревенской девчонки слуга, который понимает ее жесты и умеет говорить руками?

Прислужница раздраженно вздохнула. Распутывать эту загадку было некогда. Она схватила сандалии и с отвращением бросила их Лидии и Зиссель, как слуга бросает заплесневевший хлеб прокаженному.

– Обуйтесь! – А Иавину рявкнула: – Хорошо, пойдешь с нами. Но учти: веди себя прилично, а не то тебя высекут так, что живого места не останется!

Часть IV

Связанные ложью

В притворе дворца их поджидал младший брат Дины, что сопровождал Браху в Сион. Он ободряюще улыбнулся невестке. Браха, с густо насурьмленными глазами, в роскошных одеждах и драгоценностях, держала на руках Менахема и нервно переминалась с ноги на ногу.