Две короны - Кэтрин Веббер (2022)

Голос Банбы сменился на голос Аларика, а затем на его смех, который стал таким холодным, что у Рен застучали зубы. В темноте ведьмы схватили ее за лодыжки. Теперь зверей не было, только смерть. Между ними лежало скрюченное тело Банбы.

Рен потянулась к сестре, хватая ее через прутья. Что-то дрогнуло внутри ее, и между ними вспыхнула искра магии. Она превратилась в дикий, ревущий огонь, уничтожающий все вокруг: страх и темноту, безжизненное тело Банбы и ведьм, ползающих у их ног, и, к счастью, остальную часть кошмара.

Рен проснулась, тяжело дыша. Она моргнула в полумраке, пытаясь понять, где находится и почему у нее болит тело. Она поморщилась, когда нахлынули воспоминания о прошлой ночи. Роза вернулась в Анадон, и все стремительно вышло из-под контроля. Теперь Рен лежала на полу, покрытом пылью, и моргала, глядя на скрипящие деревянные перекладины кровати.

У нее защекотало в носу, и она чихнула.

– Тсс, – прошипела Роза сверху. – Кто-нибудь услышит тебя!

Рен выскользнула из-под кровати сестры и увидела знакомую пару изумрудно-зеленых глаз, пристально смотрящих на нее сверху вниз. В утреннем свете сходство близнецов было еще более поразительным. Время, проведенное Розой в Орте, испещрило ее нос веснушками, а солнце пустыни добавило медовые пряди в ее каштановые волосы.

Рен с фырканьем встала. После заключения непростого перемирия, вызванного наличием общего опасного врага в лице Дыхания короля, девушки не ложились спать допоздна, пытаясь понять, как поступить с Ратборном теперь, когда он снова был здоров. Роза пришла в ужас от идеи совершения прямого убийства в сердце дворца Анадона, и в отсутствие других идей Рен все больше раздражалась из-за привередливости сестры. Свадьба должна была состояться завтра, всего за один день до восемнадцатилетия сестер, и Ратборн был решительно настроен отправить Розу в Гевру сразу после празднества, а значит, времени для колебаний не осталось.

Когда их разговор в конце концов перешел в изнурительный спор, Роза выскочила из комнаты, чтобы взять на кухне ромашковый чай. Рен уснула под отдаленный рев гевранских зверей, и в темноте под кроватью Розы ей снова и снова снился ее собственный провал.

Она откинула волосы с лица.

– В следующий раз, когда увидишь своих служанок, скажи, чтобы они хоть иногда убирали под кроватью. Теперь я несколько дней буду кашлять пылью.

Если Розе и было жалко сестру, она не показала этого.

– Я запомню это, – ответила она, опускаясь обратно на подушки.

– А еще у меня болит спина. – Рен коснулась руки сестры. – Ты вылечишь ее?

Роза отдернула руку.

– И перечеркнуть весь тот хороший отдых, который я получила прошлой ночью? – прошептала она. – Конечно же нет.

– Думаю, тогда это делает тебя злобным близнецом.

Дар исцеления Розы стал сюрпризом для Рен. Она росла, задаваясь вопросом, почему чары их матери проявились только в ней, но никогда не думала, что Роза на самом деле может иметь другой вид силы.

Рен рассматривала свою сестру в ярком утреннем свете. В розовой ночной рубашке с высоким воротом и в окружении груды подушек из гусиного пуха она была похожа на куклу. В Розе была какая-то хрупкость, которой Рен не обладала, никогда не обладала. Роза унаследовала благородную мягкость Валхартов, но Эане нужна была королева-ведьма: кто-то со стальными глазами и бесстрашный, кто не побоялся бы прорубить себе путь в темное сердце дворца Анадона и выпустить яд изнутри.

Ей нужна была Рен.

– Почему ты так хмуришься? – Роза прервала размышления сестры. – У тебя появятся морщинки.

– Маленькое заклинание сможет исправить это, – небрежно сказала она. – И ты должна знать, я хмурюсь потому, что не понимаю, почему мы не можем вместе спать на этой гигантской кровати! – Она вскочила на кровать и начала прыгать по ней. – Этот матрас слишком большой, и вряд ли у тебя будут ночные посетители.