Лучшая ученица - Ирис Мэй (2020)

— Но ведь это означает… — начал он и тут же перебил сам себя. — Да! Если уж один из проверенных конвойных убивает вверенного его заботам арестанта — несомненно, что такой приказ был отдан лицом, чьи полномочия не уступают нашим с вами. Опять же, перевозить магов-пленников — значительный риск. С этим один библиотекарь бы не справился! Тут должен быть задействован кто-то с особыми навыками, тюремщик или, опять-таки, конвойный. Вы правы и, кто бы ни стоял за всем этим, мы имеем дело с преступником, имеющим доступ в высшие сферы власти. А значит, как только мы предпримем следующий шаг, действовать снова придётся наперегонки.

— Это в лучшем случае, — мрачно заметил де Триен. — Не думаю, что убийство Атталя полностью успокоило противника. Мы подобрались достаточно близко к разгадке, чтобы всерьёз его насторожить. Теперь необходимо обнаружить доказательство нашей правоты прежде, чем преступникам удастся замести следы. Я намерен немедленно отправиться во дворец и просить у императора дозволения на проведение проверок в тюрьмах. Вы не возражаете?

— Отправляйтесь, — кивнул Сен-Моро. — У вас лучше получится убедить императора ни с кем больше не обсуждать цель вашего визита. Я отдам необходимые распоряжения, чтобы, как только разрешение будет получено, действовать без промедлений.

* * *

Император принял его сразу, однако выслушал без энтузиазма. Когда де Триен заговорил о дальнейших планах, лоб правителя прорезала глубокая морщина, что свидетельствовало о крайнем недовольстве.

— Значит, вы, проявив преступное своеволие и презрев законы империи, без достаточных на то оснований подвергли аресту представителя почтенной фамилии! Мало того, ваши действия привели к его кончине!

— Но, позвольте, ваше величество… — начал советник, поражённый неожиданным и несправедливым обвинением, однако император оборвал его гневным взмахом руки.

— Молчите, барон! Вам как никому другому известно, сколько волнений в обществе вызывает это дело! Вам мало того, что многие обеспокоены отсутствием результатов? Вы хотите, чтобы в свете судачили не только о неспособности представителей власти исполнить свою работу и обеспечить подданным безопасность, но и о том, что высшие должностные лица и сами ведут себя, как разбойники, хватая представителей достойных семейств без каких-либо доказательств вины?!

— Я считаю, что причастность Атталя к преступлениям можно считать доказанной, — твёрдо возразил барон. — Наши находки подтверждают…

— О чём вы говорите? О подземном лазе? Помилуйте, вы ведь обнаружили его не в личных апартаментах Атталя, а в академической библиотеке! Кто угодно мог тайком раздобыть ключи и проникать туда без ведома библиотекаря. Такая возможность обязательно озаботит умы наших придворных сплетников, особенно когда станет известно, что среди личных вещей, — эти два слова император выделил особенно, — умершего ничего подозрительно не отыскалось.

— Ваше величество, я вас не понимаю… — де Триен был ошарашен и даже не пытался этого скрыть.

Нет, в целом ярость правителя была объяснима. Неприглядные обстоятельства смерти Атталя не могли не вызвать волнений в аристократических кругах. Пусть его вина очевидна, но пока не хватает доказательств для официального вердикта, многие будут озабочены не его преступлениями, а бесцеремонностью, с которой проходил его арест, и последствиями этого самого ареста. Привыкшая к неприкосновенности — а во многом и ко вседозволенности — знать вполне может счесть инцидент угрозой для своих свобод.

Всё это действительно грозило определёнными сложностями, но де Триен считал, что сейчас следует сосредоточиться на другом. И то, что император при существующем положении вещей всё внимание сосредоточил на второстепенных моментах, немало обескураживало. Тем более гнев недовольных, несомненно, окажется направлен на него и главу Тайной службы, а не на правящее семейство.