Венера - Бен Бова (2000)

Все дело в сервомоторах на внешней стороне перчаток, это стало понятно сразу. Стержни экзоскелета, которые подкрепляли и усиливали каждое движение кисти, выступали сантиметра на два, но этого хватало вполне, чтобы сделать невозможным проникновение в отверстия обшлагов, которые контролировали рычаги и зажимы манипуляторов.

Стрелки стучали, время шло. Время текло, как песок в песочных часах. Жидкий балласт вытекал из корпуса, лишая меня последней надежды.

- Что там у тебя происходит? - торопил Фукс.- В чем задержка?

- Погодите секунду,- торопливо пробормотал я. Все равно он не догадается. Нет таких сенсоров, которые зафиксировали бы такой недостаток управления, ни он, ни кто другой на борту «Люцифера» не поймут, в чем, собственно, дело.

Я колебался только мгновение.

Неважно, что подумают обо мне друзья, которых нет. Неважно, что подумают обо мне знакомые. Неважен сам я, который не в силах подумать о себе.

И тогда я решил снять перчатки. Декомпрессации при этом возникнуть не должно. Но станет намного жарче. И если бы не мой термоскафандр, то из меня мог получиться прекрасный рождественский поросенок с хрустящей корочкой.

Я колебался лишь мгновение, затем сорвал перчатки. Воздух в рубке был близок по давлению к земному, так что опасность декомпрессации не возникала. Хотя стало дьявольски жарко. И если бы случился прокол в обшивке «Гекаты», я бы просто спекся, как цыпленок в гриле.

Была не была. Я сорвал обе рукавицы и сунул руки в отверстия.

И тут же ахнул от боли. У меня невольно вырвался крик. Металл был горячим.

- В чем дело? - одновременно откликнулись Фукс и Маргарита.

- Рукой ударился,- соврал я. Металл был раскаленным, но я терпел. По крайней мере, до настоящего ожога еще далеко.

Все равно что добровольно окунать пальцы в кипящую воду, но я сцепил зубы и стал работать манипуляторами. Металлические руки откликнулись вяло, с замедлением, совсем не так, как в симуляторе, однако я смог ухватить часть разбитого остова гондолы в клещи.

- Открываю гондолу. Посмотрим, что там внутри,- сообщил я.

- Подключи камеру к манипуляторам,- распорядился Фукс.

Я вытащил левую руку из обшлага и подул на нее, как на горячую картошку из костра,- жест самоуспокоения, не более того.

Наконец манипуляторы разорвали тонкий, как фольга, металл гондолы. Внутри я увидел пару скафандров, висевших в своих шкафчиках. Шлемы лежали на палубе, хотя выше скафандров располагались другие полки. Внутренний люк воздушного шлюза оказался полуоткрыт. Еще один скафандр лежал на скамье перед шкафчиками, и пара ботинок стояла перед ними, Точно в том месте, где когда-то стоял человек, надевая этот скафандр.

Но никаких следов присутствия человека. Только белесая пыль.

Ц опять эта странная нить толщиной в карандаш - провод или кабель прополз по разбитому корпусу и исчез в центре палубы, там, куда не доставали прожектора «Гекаты».

И тогда я услышал его. Этот далекий монотонный шум, словно раскаты грома, только более грозные и настойчивые, сотрясавшиеся Под брюхом «Гекаты».

Землетрясение? Но этого не может быть! Это сама «Геката» сползала по горячим камням Венеры с куском корпуса «Фосфороса», зажатым в клешне.

- Полный вперед! - услышал я крик Фукса, касавшийся то ли меня, то ли всей команды.- Теряем равновесие!

Затем взрыв чудовищной силы прокатился по броне, удар, от которого у меня сотряслись все внутренности. И все почернело вокруг.

ПРИЛИВНАЯ ВОЛНА